"Нет, Джейк", - сказал он. "Я не такой. I'm..."

"Давай не будем играть в игры", - сказал Джейк. "Ты засранец, посаженный сюда Акардио, чтобы присматривать за мной и нянчиться со мной. Я знал это с первого дня. Я не дурак, ладно? И хотя я никогда не смогу уважать тебя за то, что ты делаешь, я, по крайней мере, могу понять твою позицию. Мне жаль, что я вынуждаю вас быть в центре этого спора между мной и руководителями National Records, но это жизнь, которую вы выбрали, и вам придется с этим смириться. Когда он перезвонит, вам нужно спросить его, полностью ли он согласился с нашими требованиями. Если ответ будет любым, кроме "да", я не буду с ним разговаривать. Точка."

Зазвонил телефон.

"Тебе лучше взять это", - сказал Джейк. "А пока я собираюсь выйти на балкон, выпить свой напиток, выкурить несколько сигарет и поразмыслить о том, как прошел мой день".

И с этими словами он взял свой напиток, схватил пачку сигарет и зажигалку и прошел через комнату к балконной двери. Он вышел наружу и сел в свое любимое кресло. Он смотрел на задыхающиеся от смога здания в центре города и потягивал ром с колой. Мэнни его не беспокоил.

Восемнадцать часов спустя Джейк и Мэтт вышли из лимузина перед зданием Национальных архивов. Их вызвали на встречу, хотя им ничего не сказали о том, какой будет ее тема. Джейк знал, однако, что это могло быть только одно из двух. Они либо сдавались, либо официально объявляли о нарушении контракта.

"Как прошло твое свидание с маленькой симпатичной актрисой?" Спросил Мэтт, пока они ждали лифт.

"Это было хорошо", - сказал он. "Очень хорошо. Но у меня сейчас так болит задница, что я едва могу сесть".

"Твоя задница болит?" Заинтересованно спросил Мэтт. "Что за извращенным дерьмом ты с ней занимался?"

"Это от верховой езды", - сказал он. "Она владеет огромным участком земли рядом с Национальным лесом Анджелеса. Мы катались пару часов и устроили пикник".

"Пикник?" Спросил Мэтт, как будто никогда не слышал ни о чем подобном.

"Да, у ручья. Это было мило".

"Это было мило?" Сказал Мэтт. "Что, черт возьми, это значит? Ты ее трахнул или что?"

"Я поцеловал ее", - сказал Джейк.

"На ее киске?"

"На ее губах".

"И что потом?"

"А потом мы поехали обратно к ее дому. Как я уже сказал, это было мило".

"Ты не трахнул ее?" Потрясенный Мэтт спросил.

"Нет, я не трахал ее. Мы устроили пикник, немного поцеловались, и я вернулся домой".

Мэтт недоверчиво покачал головой. "Я думал, ты сказал, что хорошо провел время".

Джейк усмехнулся, не утруждая себя дальнейшими объяснениями. Мэтт просто не понял бы этого. Вместо этого он перевел тему на более серьезные вещи. "Каково твое предположение", - спросил он его. "Они обрушиваются или нет?"

Мэтт пожал плечами. "На данный момент я был бы просто рад, если бы они приняли какое-то решение. Я устал от того, что эти ублюдки все время звонят мне и угрожают ".

В итоге он получился почти антиклиматическим. Их провели в кабинет Джеймса Дулиттла, главы отдела A & R National, человека, с которым они никогда раньше не встречались лично, но с которым оба несколько раз разговаривали по телефону во время кризиса из-за отказа Мэтта играть на сцене что-либо, кроме его Strat.

"Рад наконец познакомиться с вами, мальчики", - сказал он, когда они сели в кресла перед его большим столом. Это был невысокий мужчина лет сорока пяти, его седеющие волосы были аккуратно уложены, а одежда напоминала властный костюм прямо из одежды для успеха.

Они обменялись с ним рукопожатиями, но не ответили на слова о том, что было приятно наконец встретиться с ним. Вместо этого Мэтт перешел прямо к делу.

"Если вы привели нас сюда, чтобы угрожать нам еще немного, мы просто уйдем сейчас. Мы не блефуем и не собираемся сдаваться в этом. Мы не будем исполнять ни одной песни, которую не написали".

"Я полностью понимаю", - сказал Дулитл.

"О, ты хочешь, не так ли?" Спросил Мэтт.

"Да", - сказал он. "Хочу".

Они ждали кульминации. Однако, по-видимому, ее не было.

"Вы, ребята, художники", - сказал он. "Понятно, что вы не желаете жертвовать своим искусством ради строгой коммерциализации. Я понимаю, к чему ты клонишь, и уважаю тебя за это ".

"Но...?" - спросил Джейк.

Дулитл покачал головой. "Здесь нет никаких "но"", - сказал он. "С сегодняшнего дня я отстранил Макса Акардио от должности вашего артиста и представителя по репертуару. Он будет переведен для работы с некоторыми другими нашими группами. С этого момента Стив Кроу будет вашим представителем в отделе A & R. Стив немного моложе Макса, но он немного лучше разбирается в современных тенденциях хард-рока. Я думаю, он сможет немного более гармонично поработать с вами над этим вторым альбомом".

"Замена нашего представителя ничего не изменит", - сказал Джейк. "Если он просто собирается попытаться заставить нас записывать музыку других людей, то мы все еще на пике своих возможностей".

"Он не собирается пытаться заставить вас записывать то, чего вы не хотите", - сказал им Дулитл. "Очевидно, что у тебя очень сильные чувства по этому поводу. Теперь лично я думаю, что те песни, которые наши авторы придумали для вас, были бы феноменальными, если бы они были записаны, но я бы никогда не стал заставлять кого-либо из моих артистов делать что-то против их воли. Я только хотел бы, чтобы Макс пришел ко мне с этой проблемой раньше, и мы могли бы решить ее до того, как между вами возникнет столько неприязни ".

"Подожди здесь гребаную минутку", - сказал Мэтт, наклоняясь вперед. "Ты хочешь сказать, что не будешь пытаться заставить нас записать эти дерьмовые песни?"

"Это именно то, что я говорю", - сказал Дулитл. "У Стива есть ваша предварительная запись, и он просматривает ее со вчерашнего дня. Он поможет вам решить, какую из этих песен записать вместо трех, написанных нашими штатными авторами, которые вы отвергли. Важно то, что мы доставим вас, ребята, в студию как можно скорее. Мы хотим, чтобы следующий альбом был готов к выпуску, когда Descent начнет выпадать из чартов ".

Джейк и Мэтт посмотрели друг на друга, обмениваясь небольшим количеством телепатического общения. Они снова повернулись к Дулиттлу.

"Хорошо", - сказал Джейк. "Если ты так хочешь, тогда мы приступим