Но вернемся к событиям на поле боя. А вот как описывает начало атаки 29 тк современный немецкий военный историк К.Х. Фризер: «Первым немецким танкистом, который увидел приближающиеся колонны советских танков, был оберштурмфюрер Р. фон Риббентроп. Когда он взглянул в это утро на высоту 252.2, он увидел пурпурную сигнальную ракету, что означало «Внимание, танки». В то время как другие две танковые роты продолжали стоять позади рва, он пошел с семью танками «Т-4» своей роты в атаку. Вдруг он увидел огромную танковую колонну, идущую к нему. «Пройдя 100–200 метров, мы были потрясены – перед нами появились 15, 20, 30, 40, а затем и просто бессчетное число русских «Т-34». Теперь эта стена танков шла на нас. Машина за машиной, волна за волной, наращивая невероятное давление, на максимальной скорости шла на нас. У семи немецких танков не было никаких шансов против превосходящих сил. Четверо из них были немедленно захвачены, а другие три танка спаслись…»

Атака шла силами 31-й и 32-й танковых бригад и 53-й мотострелковой бригады, при поддержке полка самоходок и 26-го гвардейского воздушно-десантного полка. Когда танки прошли пик высоты 252.2 на максимальной скорости, они пошли вниз по склону в атаку на две немецкие танковые роты, которые стояли в низине и открыли по ним огонь. Русские ошибочно приняли немецкие танки за «Тигры» и хотели уничтожить их, используя свое численное превосходство. Немецкий очевидец сообщал: «Те, кто видел все это, верил в атаку камикадзе, на которую вынужденно шли русские. Если бы танки русских продолжили прорыв, за этим последовал бы крах немецкого фронта».

Однако в считаные минуты все изменилось, и, казалось бы, неизбежный успех обернулся для атакующих катастрофой. Причиной этого была невероятная советская неосторожность. Русские забыли про свои противотанковые рвы. Вышеупомянутые препятствия 2 метра в глубину были вырыты советскими саперами ниже уровня высоты 252.2 по всей линии немецкой – а теперь советской – атаки. Немецкие солдаты увидели следующую картину: «Все новые «Т-34» шли на холм, а затем набирали скорость и обрушивались в свои же противотанковые рвы, прежде чем увидеть нас». Риббентропа спасло то, что он сумел на своем танке проскочить между советскими танками, укрытый плотным облаком пыли: «Ну, очевидно, это были «T-34», пытавшиеся выбраться из своих же рвов. Русские были сконцентрированы на мосту и представляли собой удобную цель для окружения, большая часть их танков была расстреляна. Это был Ад из огня, дыма, убитых и раненых, а также горящих «Т-34»!» – писал он.

На противоположной стороне рва было только две немецких танковых роты, которые не смогли бы остановить эту стальную лавину. Но теперь не было «стрельбы по движущейся цели». Наконец, в бой ввели четыре танка «Тигр», которые находились на левом фланге дивизии. 2-му гренадерскому полку СС удалось до полудня провести контратаку, чтобы захватить высоту 252.2 и совхоз «Октябрьский». Передний край этой высоты был похож на танковое кладбище. Здесь были наиболее обгорелые обломки более чем 100 советских танков и нескольких бронетранспортеров из батальона Пайпера.

Как видно из материально-технической документации дивизии «Лейбштандарт», «12 июля дивизией было захвачено более 190 брошенных советских танков. Большинство из них были найдены на небольшом участке, на указанном холме. Тем не менее это число казалось настолько невероятным, что обергруппенфюрер Пауль Хауссер, командир 2-го танкового корпуса СС, отправился на передовую, чтобы своими глазами увидеть это»[328].

Не трудно заметить, что автор использует лишь один источник – воспоминания уцелевших участников сражения из 1 тп СС, при этом стремится показать советских танкистов на столько недалекими, что чуть ли не весь корпус якобы сгрудился у одного мостика через ров, подставив свои машины под губительный огонь двух рот. Поэтому описание первых минут атаки получилось откровенно тенденциозным и далеким от исторических реалий. Вероятно, даже у человека, далекого от военного дела, появятся большие сомнения, если ему скажут, что две роты танков остановили атаку корпуса численностью более 200 машин при поддержке артиллерии и полка пехоты, а у профессионалов эта цитата может вызвать лишь улыбку. Но именно такое впечатление выносишь из текста немецкого историка.

Действительно, случай с противотанковым рвом был, но это лишь частный эпизод, и произошел он даже не в первый час боя, но об этом позже. Не был ров и главным препятствием для корпуса Киричено, не попала в него и основная часть наших танков, как может показаться после прочтения приведенного выше текста. Густо сдобрив рассказ яркими красками и бурными эмоциями немецких танкистов, К.Х. Фризер тем самым намеренно или нет, но уводит нас от главной причины высоких потерь советских корпусов, действовавших между Псёлом и урочищем Сторожевое, хорошо подготовленной обороны дивизии Виша и высокой плотности артсредств в ее полосе.

В свх. «Октябрьский» и в районе выс. 252.2 еще в мае – июне 1943 г. бойцами 14 оиптабр и 183 сд был оборудован батальонный опорный пункт и орудийные позиции на один иптап. В ночь и утром 11 июля его значительно расширили подошедшие сюда подразделения 9 гв. вдд. После овладения совхозом эсэсовцы воспользовались этими инженерными сооружениями. За ночь укрепили их, вкопав на восточных окраинах села, высотах 241.6, 242.5, 231.3 – противотанковые орудия, подбитые танки, частично минировали подходы к переднему краю. Судя по архивным документам, в полосе мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» протяженностью до 6,5 км находилось более 300 орудий и минометов всех типов или более 46 стволов на один километр фронта. Причем подавляющее большинство средств ПТО и танки имели пушки калибром от 50 до 105 мм, а орудия полевой артиллерии – 105–150 мм. Благодяря столь высокой насыщенности огневыми средствами рубежа обороны, а также рациональному использованию удобной местности для отражения удара бронетехники противник уже через два с половиной часа сумел остановить первый эшелон двух корпусов армии Ротмистрова. Из донесения штаба мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»: «В 09.15 атаки 40 танков из с. Ямки на отделение совхоза «Сталинское», 40 танков из Петровки в направлении перекрестка дорог в 1 км юго-вост. совхоза «Октябрьский» проводились при сильнейшей артподдержке. Танки двигались на повышенной скорости. Местный прорыв у высоты 252.2 ликвидирован танковой контратакой в 11.15. Уничтожено свыше 40 танков, частично в ближнем бою»[329].

Ситуацию попытался исправить полковник А.А. Линев. Несмотря на огонь артиллерии противника, бомбежку и психологический шок, который испытали экипажи и командиры подразделений от потери большого числа танков всего за несколько минут, комбриг, выдвинувшись в первый эшелон, на максимальной скорости повел остатки 32 тбр к совхозу, увлекая за собой 277-й и 278-й батальоны 31 тбр. В это же время совхоз атаковали соединения соседа – 18 отк. В сложившейся ситуации этот рывок из пекла на стену огня казался единственно правильным решением, выбора просто не было, если не считать отступления, но об этом никто не помышлял.