В 1789 году Уилберфорс произнес свою первую речь о торговле рабами в Палате общин. Он сразу понял: одним красноречием тут ничего не добиться – коммерческий интерес в продаже людей был сильней. Ему требовались достоверные сведения, и он обратился за помощью к своим коллегам по Клэпхему.

Два года спустя, после исчерпывающей подготовки, Уилберфорс выступил с новой речью в Палате общин. Он хотел внести законопроект о прекращении ввоза рабов в Вест-Индию. «Мы не остановимся никогда! – сказал он. – Никогда, пока не сотрем этот позор с христианского имени, не освободимся от груза вины и не угасим все следы этой кровавой торговли».

Ораторского искусства снова не хватило. Но их поддерживали все больше людей. Борцы за отмену работорговли поняли: надежды на успех кроются в обращении не только к парламенту, но и к английскому народу. «Мы должны опираться на чувство нации! – сказал Уилберфорс. – Так пусть же возгорится пламя!»

Мало-помалу Клэпхемская секта осознала две основы демократической политики: создай общественное мнение – и пусть оно давит на правительство!

Евангелики собирали петиции; публиковали литературу, призывавшую к отмене рабства; читали лекции на публичных площадках; рисовали агитационные афиши, обращались ко всем средствам рекламы. Инакомыслящие сплотились. Впервые в истории в политическом деле участвовали женщины. Евангелисты разожгли огонь и перенесли его в парламент, где Уилберфорс и четверо его коллег из Клэпхема – «Святые» из Палаты общин – пытались пробудить самодовольных предводителей и положить конец бесчеловечной работорговле.

Конец работорговли

Наконец их труды увенчались победой. 23 февраля 1807 года хребет оппозиции был сломлен. Энтузиазм в палате усиливался страстными речами сторонников отмены рабства. Когда один из депутатов парламента блестяще противопоставил Уилберфорса и Наполеона, степенная Палата отбросила традиционные условности – все вскочили, разразились аплодисментами, и по парламенту разнеслось эхо оваций. Уилберфорс, переполненный эмоциями, сидел, согнувшись в кресле, склонив голову на руки, и слезы текли по его лицу.

Узаконенная перевозка рабов прекратилась. Но само рабство не исчезло. Уилберфорс хотел полностью его уничтожить, но возраст и плохое здоровье вынудили его покинуть парламент. Впрочем, он доверил «святое дело» молодому евангельскому христианину Томасу Бакстону. То был мудрый выбор. Уверенность в том, что Закон об освобождении, дарующий волю рабам в обширной Британской империи, будет принят, пришла 25 июля 1833 года, за четыре дня до смерти Уилберфорса.

Значение этого действия до того, как европейские колониальные державы разделили Африку, огромно. Никто не описал это влияние лучше, чем профессор Джордж Тревельян в своей «Истории Британии в XIX веке»:

Прежде всего по этой причине Клэпхемская секта остается ярким примером того, как на общество, а возможно, и на сам мир, могут повлиять несколько человек, обладающих талантами и религиозным рвением.

Оксфордское движение

Другое христианское направление, Оксфордское движение, по-иному откликнулось на социальный кризис в Англии XIX века. Как и в Клэпхемской секте, здесь большую роль играли чувства, а не разум – но здесь глубоко обеспокоились тем, куда идет английское общество, расценили реформы правительства как нападение на святость Церкви Англии – и решили противостоять вторжениям мира.

«Мы живем в новую эпоху, – писал матери Джон Генри Ньюмен в марте 1829 года. – Люди до сих пор зависели от других, и особенно от духовенства, в вопросах религиозной истины; теперь каждый пытается судить сам… Нынешние таланты против Церкви».

На протяжении поколений Церковь Англии опиралась на аристократов-землевладельцев, занимавших прочные позиции в парламенте. Но Великая индустриальная революция создала стремительно растущие промышленные города, такие как Манчестер и Бирмингем, у которых не было представителей в парламенте, – и раздался клич, призывавший к реформам.

Закон об избирательной реформе 1832 года сместил баланс сил с джентри на средний класс и чутко отреагировал на появление демократических сил. Это означало, что многие из новых членов парламента хотя и не принадлежали к Церкви Англии, но обладали значительной властью над ней. Некоторые набожные церковники отшатнулись в ужасе. Как смеют мирские политики возлагать руки на святое, принадлежащее Богу?

Одна группа одаренных и глубоко верующих людей в Оксфордском университете выступила против этой мысли. Джон Кибл из Ориел-колледжа в июле 1833 года провозгласил с кафедры университета проповедь «Об отступничестве нации». Если нация, говорил он, проявляет неуважение к преемникам апостолов, епископам Церкви, и уповает лишь на популярность или целесообразность – тогда она виновна в отрицании абсолютной власти Бога!

Кибл обрел верного сторонника в лице Джона Генри Ньюмена (1801–1890), викария Университетской церкви и влиятельной фигуры в академическом сообществе. Вскоре к ним присоединился Эдвард Пьюзи, профессор иврита. Своими проповедями и сочинениями авторитетное трио создало движение протеста.

Они считали, Церковь Англии должна подтвердить, что ее власть не опирается на власть со стороны государства, она – от Бога. Все права епископам Церкви дает не социальный статус, а их апостольская миссия. Даже будь Церковь полностью отделена от государства, она все равно могла бы притязать на верность англичан, ибо опиралась на божественную власть.

В 1833 году движение опубликовало ряд «Трактатов для наших времен», из-за чего их прозвали «трактариане». В этих работах оксфордские лидеры выразили свои мысли по поводу одной статьи Символа веры: веры в «единую, святую, соборную и апостольскую церковь». Они подчеркивали апостольское преемство епископов во всей истории, а также дарованную Богом власть Церкви учить истине и править жизнью людей. Они усилили роль таинств, приписывая им реальную силу спасать души. Идеалом для Церкви Англии им представлялась Церковь первых пяти христианских столетий – только тогда, по их словам, христианская Церковь была неделимой и по-настоящему вселенской.

Ряд этих исторических идей был весьма причудлив, но трактариане им рьяно верили. Они называли себя католиками на том основании, что они были согласны с этим ранним вселенским христианством, и не любили, когда их причисляли к протестантам: это имя для них обозначало церковный раскол.

Общее богослужение было для Оксфордского движения жизненно важным. Они твердо верили в то, что символические действия в богопочитании имеют религиозную ценность: поворот к алтарю, преклонение колен, воздвижение креста… Поклонение Богу, по их словам, требует всех сил души, и обряд должен влиять на чувства – а значит, нужны богатые облачения, благовония на алтаре, музыка, обученные певцы… Если коротко, трактарианство было ревностной версией христианства Высокой Церкви.