– Следы пыток, – констатировал эксперт.

Вячеслав Иванович был застрелен в упор, в сердце, он лежална диване и смотрел в потолок застывшими, широко открытыми глазами. Рот еготоже был заклеен, но на теле никаких ран не оказалось, кроме одной,смертельной.

В квартире обнаружили два тайника, один в полу в комнате, недавнопринадлежавшей Артему, другой на антресолях, там было сделано что-то вродепростенка. Торчали гвозди от выломанного листа фанеры, валялись какие-тотряпки. Оба тайника были выпотрошены. Никаких ценных вещей там, разумеется, неоказалось.

В маленькой кладовке нашли инструменты для ювелирных работ:тиски, паяльнички, напильнички, лупы на штативах и без штативов, словом, полныйпрофессиональный набор. Но ничего ценного, кроме обрывка золотой проволоки,застрявшего под плинтусом, так и не отыскали.

Соседи сообщили, что ночью из квартиры слышали приглушеннуювозню, несколько раз что-то грохнуло. Но они знали, что Вячеслав Ивановичвернулся из больницы, его часто мучает бессонница, и не придали этому шумуникакого значения.

* * *

Вечером, за ужином, Лидия Николаевна спросила:

– Илюша, тебе дозвонилась Варя Богданова? Я дала ей твойрабочий телефон.

– Что же ты молчала, мамочка! – Илья Никитич вскочил из-застола. – Быстренько, дай мне ее номер.

– Прости, я не записала, – пожала плечами Лидия Николаевна,– я забыла. Она сказала, что обязательно позвонит. И напрасно ты такдергаешься.

– Что она тебе еще сказала?

– Погоди, дай вспомнить. Она была какая-то взвинченная,напуганная. Сказала, ей срочно надо с тобой поговорить. Я спросила, чтослучилась, она ответила, ничего страшного, просто хочет посоветоваться.

Телефонный звонок раздался через десять минут.

– Илья Никитич, – послышался в трубке приятный, глубокийженский голос, – добрый вечер. Это Варя Богданова. Помните меня?

– Здравствуй, Варя. Конечно, помню.

– Илья Никитич, вы простите, что я вас беспокою, просто мнебольше не с кем посоветоваться. Понимаете, у меня есть друг… ну, или жених… вобщем, мы живем вместе уже три года. Я рассказывала Лидии Николаевне, когда мывстретились в институте. Его зовут Мальцев Дмитрий Владимирович. Он заместительминистра финансов. Но, в общем, это не важно. Вчера ночью в него стреляли, но,к счастью, не убили. Там оказался человек, он гулял с собакой и практическиспас Дмитрия Владимировича, к тому же его собака догнала убийцу. Вы меняслушаете?

Он молчал, не перебивал. Он чувствовал, как она сильноволнуется.

– Да, Варюша, я тебя внимательно слушаю.

– Понимаете, Илья Никитич, я боюсь ошибиться, но мнепоказалось, все это было подстроено заранее. Возможно, я глупости говорю…Просто мне страшно. Дмитрий Владимирович очень состоятельный человек, онзанимает серьезный государственный пост. Он, конечно, был благодарен парню,который его спас, и собирается взять его на работу, в охрану. Но мне этотсобачник очень не понравился.

– Погоди. А почему ты решила, что все было подстроенозаранее? – перебил ее Илья Никитич.

– Ну, просто я не верю в такие совпадения. Знаете, как встаром анекдоте про рояль, который стоял в кустах? Я же говорю, возможно, яошибаюсь, но я бы хотела попросить вас проверить этого парня. У него на правойруке два перстня с крупными прозрачными камнями, а под перстнями наколки, тожеперстни. Если честно, я испугалась потому, что мне показалось, он похож накапитана Соколова.

– Напомни, пожалуйста, кто такой капитан Соколов, – попросилИлья Никитич равнодушным голосом.

– Ну, тот, который вытащил меня, когда, я тонула. Его ведьпотом посадили. Дмитрий Владимирович ничего не знает о Тенаяне, обо всем, чтосо мной произошло. И если вдруг окажется, что это действительно Соколов… – онавсхлипнула, тяжело, горестно вздохнула, – если Дмитрий Владимирович узнает,наверное, он бросит меня… Не простит, хотя я ни в чем не виновата. Станет мнойбрезговать, если узнает, и сразу бросит…

Она уже не сдерживалась, плакала горько, навзрыд, и почти немогла говорить.

– Варюша, успокойся. И не темни. Скажи мне честно, откуда тызнаешь, что покушение было инсценировкой?

– Ну не знаю я… Просто мне так кажется.

– Дмитрию Владимировичу тоже так кажется?

– Нет… То есть мы с ним это не обсуждали. Но если он хочетвзять его на работу, в охрану, наверное, думает, что все правда. Я очень васпрошу. Вы просто проверьте, Соколов это или нет… Хотя он все равно завтра к двенадцатиприезжает к нам, к Дмитрию Владимировичу домой. Мы живем за городом, вшестидесяти километрах от Москвы, по Ленинградскому шоссе, там такой маленькийпоселок «Солнечный». Всего три виллы, очень большие участки. У нас второйучасток… Простите, Илья Никитич, я, наверное, зря вас побеспокоила. Все равноуже ничего сделать нельзя… Завтра к двенадцати он приедет… Простите…

– Погоди, Варя, не плачь, не клади трубку, – произнес ИльяНикитич. Но уже звучали частые гудки.

* * *

В одиннадцать пятнадцать черный скромный «жигуль» свернул сЛенинградского шоссе на проселочную дорогу в пяти километрах от поселка«Солнечный». Поперек дороги, в самом ее начале, стоял огромный грязный грузовикс бревнами.

– Черт, – выругался Вася Соколов, останавливая машину.

Он выехал пораньше. Опаздывать было нельзя ни в коем случае.Такие люди, как Мальцев, особенно щепетильны в том, что касается точности.

Для начала Вася погудел грузовику, хотя понимал, что этобессмысленно. Водительская кабина была пуста. Он огляделся, пытаясь сообразить,можно попасть в поселок как-нибудь в объезд. Позади уже гудели две машины,«Волга» и военный «газик». Вася понял, что попал в капкан. Чтобы свернуть сдороги, надо было проехать либо назад, либо вперед. Оставалось только выйти идоговориться с водителем «Волги».

Он еще раз погудел на всякий случай, отстегнул ременьбезопасности, вылез, не спеша направился к «Волге».

В салоне, кроме водителя, сидело трое. Все молодые мужчины скороткими стрижками. Все в кожаных куртках. Это немного не понравилось Васе.

– Мужики, вы бы подали немного назад, – сказал он,наклонившись к приоткрытому переднему окну, – там есть поворот, можно в объезд,а то хрен его знает, мудилу, сколько он здесь простоит.

Из «газика» тем временем выпрыгнули трое, такие же молодые,широкоплечие.

– Сейчас попробуем, – кивнул водитель «Волги», – но толькотам, через поселок, выезд сразу на Ленинградку.