Она легко сбежала по лестнице, протянула номерок в гардеробеи, ожидая, пока старик-гардеробщик отыщет ее шубку, крутила на пальце ключи отмашины. Колечко соскользнуло, ключи отлетели и со звоном упали на кафельныйпол. Варя наклонилась, чтобы поднять, но чья-то рука уже протягивала ей ключи.

– Спасибо, – она небрежно скользнула взглядом по лицуполноватого пожилого мужчины, подумала, что это какой-то новый преподаватель, иповернулась, чтобы взять у гардеробщика свою шубку.

– Здравствуй, Варенька, – произнес тихий, удивительнознакомый голос.

Варя застыла на миг, обнимая невесомую норковую шубку,вгляделась в круглое мягкое лицо, обрамленное небольшими седыми бачками по модесемидесятых.

– Илья Никитич? Добрый день…

– Странно, что сразу не узнала. Замечательно выглядишь,похорошела, повзрослела. Ты только что сдала экзамен. Надеюсь, на «отлично»? –Он взял у нее из рук шубу. Она долго не могла попасть в рукава, наконецсправилась, выправила волосы, тряхнула головой, подняв вокруг себя волнуглубокого, горьковатого аромата духов.

– Конечно, на «отлично», а как же иначе? Очень рада васвидеть, Илья Никитич.

– Я тоже, Варенька. Ты бросила трубку, но мы с тобой незакончили разговор.

В Калифорнии, в белой трехэтажной вилле на берегу океанавысокий сухощавый старик, один из самых богатых и известных адвокатов ГолливудаМайкл Бэтурин отхлебнул минеральной воды из высокого бокала, поудобнейустроился в кресле и нажал кнопку на пульте. Огромный экран замерцал серо-жемчужнымдрожащим светом, зазвучала бодрая музыкальная заставка, оскалил пасть и зарычалчерно-белый лев. На экране под грозную барабанную дробь вспыхнули буквы:«Красная петля».

Потом под томительную лирическую мелодию поплыли титры. «Вглавной роли Софи Порье».

Это был душераздирающий боевик о гражданской войне в России,один из первых настоящих голливудских боевиков. Софи Порье играла юнуюкрасавицу княжну, засланную в красный тыл. Много стрельбы, погонь, гора трупов,романтическая любовная линия.

В самом начале фильма, в стилизованном под боярский теремресторане княжна исполняла под гитару русский романс. У нее был низкий глубокийголос. Она пела по-русски без акцента.

Слышен звон бубенцов издалека, Это тройки знакомый разбег, Авокруг расстелился широко Белым саваном искристый снег.

Адвокат Майкл Бэттурин подпевал, чуть прикрыв глаза, тожебез всякого акцента, на чистом русском языке. Фильм «Красная петля» он смотрелв последнее время очень часто. Съемки боевика были одним из первых его детскихвоспоминаний. Он не следил за развитием сюжета, каждый кадр, каждое слово зналнаизусть.

Он видел свою молодую красавицу маму и самого себя вэпизоде, трехлетнего худенького мальчика с огромными светлыми глазами. Насъемках ему пришлось плакать, реветь во всё горло. По сюжету он выползал из-подобломков разбитого поезда, искал среди искалеченных трупов свою мать, растиралпо щекам слезы и кричал: «Мама! Мамочка!»

Сцена вышла настолько трогательной, что несколько поколенийзрителей плакало в этом месте. Отчаяние маленького Мишеньки Батурина не былоигрой. После переезда в Америку, в Голливуд, он слишком редко видел свою маму иочень скучал по ней. Она почти сразу стала звездой и была постоянно занята насъемках.

Майклу Бэттурину шел восемьдесят второй год. Он был богат,однако не прекращал работать. Он любил вспоминать слова своего деда, докторамедицины, о том, что лучшее лекарство от всех болезней, в том числе и отстарости, – это работа.

Старый адвокат Бэттурин с молодой горячностью участвовал вгражданских и уголовных процессах. Возраст не убавил сил, но прибавил славы иопыта. Его услуги по-прежнему стоили очень дорого. Он выигрывал почти всепроцессы, за которые брался, даже совершенно безнадежные. Каждое еговыступление в суде было маленьким моноспектаклем, и говорили, что ему по наследствупередался артистический талант его знаменитой матери.

Каждый раз, когда он смотрел черно-белые фильмы с ееучастием, ему было жаль, что пленка не передает яркой, праздничной синевы ееглаз.

Софи Порье сыграла за свою жизнь больше сорока ролей, из нихдвадцать были главными. Она трижды выходила замуж, сначала за кинопродюсераДугласа Дарвина, потом за скандально-известного французского кинорежиссераФилиппа Бонье. Последним ее мужем стал нефтяной магнат Генрих Краузе.

Летом 1968-го она закончила сниматься в фильме по романуАгаты Кристи, где Сыграла роль мисс Марпл, и заехала на пару дней к сыну, сюда,на эту виллу. Весь вечер она учила своего тринадцатилетнего внука Кевина битьчечетку. Ее маленькие узкие ступни летали, не касаясь дубового паркета, таклегко, как будто не было земного притяжения, и время остановилось.

На следующий день она улетела в Ниццу, к мужу. А черезнеделю маленький спортивный самолет Генриха Краузе, в котором летел он сам иСофи, врезался в птичью стаю и разбился над французскими Альпами.

Софье Батуриной было семьдесят лет.

Разбирая бумаги матери, адвокат Бэтурин наткнулся наистрепанную, почти истлевшую толстую тетрадь в темно-синем клеенчатомпереплете. Страницы сыпались, строки расплывались. Адвокат решил восстановитьтекст, сначала переписал от руки, потом отдал перепечатать на машинке, позжеввел в компьютер.

Совсем недавно, в девяносто седьмом году, ему пришло вголову написать книгу о своей знаменитой матери. Писал он сам, по-русски ипо-английски. К столетию со дня рождения Софи Порье книгу выпустилоамериканское издательство «Метрополитен». Английский вариант стал бестселлеромнедели, права на русский текст адвокат продал российскому издательству«Витязь».

На банкете, посвященном выходу книги и столетнему юбилеюСофи Порье, журналист из газеты «Таймс» спросил, не собирается ли господинБэттурин отправиться в Россию, чтобы найти брошь со знаменитым алмазом.

– Разумеется, я бы отлично выглядел в русской деревне слопатой в руках, – усмехнулся адвокат, – но я слишком стар для такогоромантического приключения…

Впрочем, стариком себя Майкл Бэттурин пока не чувствовал,разве что все чаще вспоминал детство и смотрел старые фильмы.

Что так сердце забилось ретиво,

И мне прошлого больше не жаль.

Пусть же кони с серебряной гривой,

С бубенцами уносятся вдаль, –

подпевал он низким, чуть дрожащим голосом своей юной маме наэкране.

Стеклянная стена гостиной выходила на океанский берег. Тампокачивались белые яхты, кричали чайки.