в плечи, а его бесцветные глаза умоляюще уставились на Сергея, словно прося его о помощи.

Кутесов резко остановился и впечатал в спину министра хмурый взгляд, отчего тот сжался еще сильнее.

– Так что требуется от меня? – спросил Ратный, нарушая затянувшуюся паузу.

– Что требуется? – генерал растерянно посмотрел на землянина, нахмурился, словно вспоминая ушедшую мысль, затем направился к своему столу. – Давайте-ка я лучше вам покажу одну интересную статейку, думаю, вы все поймете сами.

Наройшлов облегченно вздохнул, улыбнулся и, вытащив из кармана платок, принялся протирать вспотевшую лысину, бросая на Сергея благодарные взгляды. Ратный даже невольно зауважал этого невзрачного человека, который, несмотря на свой страх, рискнул перечить Кутесову. Впрочем, другого ожидать было трудно, генерал всегда подбирал себе не просто тупых исполнителей, а людей, отличающихся свободой мысли и могущих высказать свое мнение, невзирая на все регалии. Другие в рядах его службы просто не задерживались. К тому же политика всегда была грязным делом, и естественный отбор действовал в кабинетах власти как нигде – слабых там просто съедали. А это значит, что Наройшлов был далеко не так прост, как хотел казаться, и тот факт, что он занимал один из министерских постов, как раз говорил о многом.

Тем временем Кутесов извлек из ящика стола газету и, перелистнув пару страниц, свернул ее пополам, затем продемонстрировал ее Ратному.

– Статья из геранской «Варторк». Насколько я помню, вы геранский не знаете.

Сергей отрицательно мотнул головой.

– Хорошо, тогда я зачитаю вам пару мест. Вот, например: «Я уверен, что в будущей войне значение аэросил возрастет многократно и победа достанется именно тому, кто будет контролировать небо». Или вот: «Аэростаты все больше проигрывают легким и маневренным крыланам, поэтому я думаю, что вскоре именно они составят основной костяк аэросил многих государств, и те, кто этого не понимает, просто недалекие люди, если не сказать хуже…» И наконец: «Войну за господство в небе мы должны начать уже сейчас, ибо промедление приведет к ужасающим последствиям, можно сказать – катастрофе». – Кутесов швырнул газету на стол. – Ну? Каково вам?

– Несколько пафосно, но в принципе верно, – сказал Сергей, пододвигая ее к себе и, пробегая глазами по аккуратным колонкам, заполненным незнакомыми угловатым буквами. – Можно сказать, что совпадает с моим мнением.

Его взгляд задержался на черно-белой фотографии молодцеватого, подтянутого мужчины в белой распахнутой рубахе с засученными рукавами, стоявшего рядом с носом самолета и широко улыбавшегося невидимому фотографу. Ратный пару минут гадал, что за крылан изображен на фотографии, однако по попавшему в кадр куску капота и части крыла это было сделать практически нереально. Вздохнув, он передал газету Наройшлову, который все это время с нескрываемым любопытством поглядывал в ее сторону.

– Я тоже считаю, что будущее именно за авиацией: самолет быстрее, маневренней, легче в обслуживании, а главное значительно дешевле. К тому же летчика куда проще подготовить, чем аэронавта. Думаю, что вскоре это поймут многие, и тут уж главное не отстать. В этом автор статьи абсолютно прав.

– Ну, предположим не автор статьи, а тот, у которого он брал интервью. Кстати, ваш старый знакомый.

Сергей непонимающе посмотрел на Кутесова.

– А вы разве еще не догадались. Господин Наройшлов, переведите, пожалуйста, нашему другу заголовок статьи.

– Интервью с господином Майсером: нынешние проблемы и перспективы воздухоплавания, – послушно прочитал тот.

– Вот как, – Ратный прищурил глаза и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди. – Что ж, я всегда считал Майсера умным и дальновидным человеком, думаю, что этот господин еще не раз нас удивит.

– Этого я как раз и боюсь, – сказал Кутесов, вытаскивая из внутреннего кармана кителя тяжелую, украшенную причудливым вензелем коробочку для аром. – Мало того, по нашим данным, разработки Майсера активно поддерживаются лично императором Герании. Страшно представить, что он может там напридумывать с подобной поддержкой.

– Не думаю, что что-то сверхординарное, – покачал головой Сергей. – Мало того, считаю, что на данный момент я его опережаю, причем намного.

– А Аланский?

– Ну, – инженер на мгновение замялся. – Истребитель господина Аланского неплох, по крайней мере, по сравнению с теми моделями геранских машин, что используются сейчас.

– То есть уже устарел?

– Считаю, что да.

Генерал усмехнулся и, вытащив из коробки палочку аромы, щелкнул зажигалкой. По кабинету разнесся приторно-мятный запах, заставивший Наройшлова поморщиться, закашляться и вновь полезть за платком. Кутесов покосился на министра и, подойдя к окну, немного отодвинул штору, приоткрыв одну из створок, после чего вернулся к своему столу.

– Кстати, господа, мне тут буквально перед вашим приходом принесли небольшой отчет по предварительным выводам комиссии и, исходя из него видно, что ее члены думают несколько иначе, чем вы, господин Эйтан. Пятью голосами против трех крылан Аланского «Алак-6к» признан аппаратом, полностью удовлетворяющим всем требованиям аэросил Республики, и рекомендован к принятию на вооружение. Ваши же машины признаны всего лишь любопытными, требующими доработки экспериментальными образцами.

Он уселся на стул и, выпустив в сторону окна струйку голубоватого дыма, окинул своих несколько растерявшихся собеседников насмешливым взглядом.

– Это было ожидаемо, – тихим голосом произнес Наройшлов, снимая очки и массируя большим и указательным пальцами переносицу. – Хотя еще нужно, чтобы эту рекомендацию утвердил Совет. В любом случае, думаю, что мы сможем отвоевать для господина Эйтана хоть какую-то часть заказа.

– Отвоевать часть заказа, – передразнил министра Кутесов. – Вы тут вот нам плакались о том, что вас обвиняли в растратах, господин Наройшлов, так вот они – настоящие растраты, – его палец постучал по листку с докладом, – вот они где. Я почти уверен, что друзья Аланского протолкнут в Совете нужное решение, в результате чего наша армия получит очередное барахло в красивой обертке. Потом мы, конечно, будем плакаться о больших потерях, искать виновных в случившемся, каяться, а кое-кто делать скорбное лицо, соболезновать и одновременно подсчитывать свои барыши, – он покачал головой. – Ничего не меняется, демон дери, ничего.

Кутесов стряхнул обгоревший кончик палочки в стоявшую рядом пепельницу и несколько минут молчал, потягивая арому и задумчиво постукивая пальцами по столу. Сергей смотрел на хмурящегося генерала, пытаясь понять, почему, являясь главой правительства, тот не может самолично принять нужное решение, а вынужден считаться с мнением Совета. Впрочем, политика всегда была для Сергея «темным лесом», а о том, что творится в местных коридорах власти, вообще оставалось только гадать.

– Алекс, мы что-нибудь можем придумать в обход Совета? У твоего ведомства ведь есть собственные средства, подумай.

Наройшлов задумчиво посмотрел на Кутесова, поправил очки и вновь принялся копаться в своей папке.

– Господин Эйтан, вы случайно не занимаетесь разработкой пассажирских аэростатов? – спросил он, не отрываясь от перебирания бумажек.

– Нет. Я