Нам предложили ознакомительную поездку по стране и сначала повезли на север. В посольстве нас предупредили, что там действуют сильные коммунистические отряды. Имелась одна своеобразная особенность этой антиправительственной борьбы, связанная с расколом КПБ на партии «белого флага» и «красного флага»[327]. И те и другие называли себя коммунистами. Мы имели контакт и поддерживали то течение, которое выступало под белым флагом. Посол нас информировал, что во главе этого течения находятся разумные люди. Район боевых действий мы бегло осмотрели, а когда приехали ночевать, то нам предложили расположиться в воинском гарнизоне. Это были военные казармы. Затем армейские офицеры, пригласили нас на ужин. Отношение к себе мы чувствовали хорошее, но все же испытывали недоверие, потому что среди офицеров имелись люди разных политических взглядов. Нас специально предупредили, чтобы мы проявляли осторожность. Под спальню нам отвели барак, освобожденный от солдат. Ночью в прохладном помещении мы согревались только топкой дров – спать было холодно. Утром, когда встали и вышли из барака, увидели на стенах иней и изморозь на траве. А на юге Бирмы мы изнывали от жары и испарины, там очень большая влажность. Эти контрасты отражались и на бирманской растительности.

Во время нашего пребывания на севере все оставалось спокойно. О столкновениях не было слышно. Нас разместили в гарнизоне, от которого партизанские отряды находились на значительном удалении. Не думаю, что наше пребывание там их как-то сдерживало. Просто они не в состоянии атаковать именно это расположение войск. Да и местный гарнизон был сильнее. Мы пребывали в районе, который назывался Шанским национальным государством[328]. Шаны – это местная народность. У Ба Све представлял ее интересы. Бирма – многонациональная страна со множеством этнических групп. Монолитности и сплоченности между ними пока нет, они ведут борьбу за выход из Бирманского союза и создание независимых государств.

В столице шанов нам устроили не просто хороший, а оригинальный прием. Такого я даже не мог себе никогда представить. На их территории имеются огромные озера, поросшие тропической растительностью, но с большими плесами чистой воды. На одном из озер мы увидели плавучие постройки. На них жило огромное количество людей[329]. Снимал наше пребывание в сооружениях Роман Kapмен[330], отличный оператор и режиссер. Все его кинокадры сохранились. Я бы с удовольствием на них посмотрел и сейчас, для освежения памяти. Там было одновременно приятное пребывание и красивое зрелище. Организовали соревнование спортсменов на больших узких челнах между мужскими и отдельно женскими командами на скорость. Позднее такой же вид гребли я видел и в некоторых кинофильмах: гребцы стоят двумя рядами в лодке, верхнюю часть весла держат одной рукой, а нижнюю другой и так гребут. Одновременно делают усилие ногой, совершая все ритмично и в такт, причем развивают довольно большую скорость.

Затем в нашу честь устроили военный парад[331]. Принимал его У Ба Све. Мы говорили там соответствующие речи: о дружбе и о наших контактах, которые надо укреплять. СССР искренне хотел этого. Думаю, что и сейчас наша страна желает того же. Когда мимо нас проходили воинские части, мы изучали глазами их вооружение. Танков мы не видели, но по площади ехали броневики, видимо, доставшиеся им от японцев или англичан. Машины были допотопные, оружие тоже устаревшее. Все вооружение производило впечатление отсталости и непригодности. Однако в условиях действий против партизан даже эти средства были мощными по сравнению с теми, которыми располагали партизаны. У Ба Све вел тогда с нами переговоры о продаже ему современного оружия, но мы на это не могли пойти, иначе получилась бы помощь в расправе над партизанами.

Столица Бирмы Рангун производила оригинальное впечатление: там имелись и современные постройки и наряду с ними буквально шалаши, сделанные из бамбука снаружи и внутри. Приготовлением пищи люди занимались тут же, возле шалаша. Грязь царила невероятная, люди выглядели оборванцами. А с другой стороны, аристократия и интеллигенция были одеты весьма нарядно. Естественно, социальный раскол в обществе предоставлял большие возможности коммунистам для их пропаганды и борьбы. В такой обстановке У Ну всячески маневрировал. У него имелись какие-то собственные торговые предприятия, но, являясь политическим и религиозным деятелем, он представлял все так, что служит только Будде. Предприятия принадлежат, дескать, его жене. Эта властная женщина действительно вела довольно умело торговые дела. О размере капитала, которым владели У Ну с женой, ничего сейчас не могу сказать, просто не знаю. Тогда мне докладывали об этом, но я позабыл.