Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Народ! — сказал Сэм. — Наверное, каждый из нас хоть раз в жизни спрашивал себя, куда катится его жизнь, этот бесценный Божий дар! Может, вы думаете, что раз я такой веселый балабол, то никогда не задаю себе подобных вопросов? Но я задаю, и знаете… порой со мной случается нечто из ряда вон: словно бы ангел небесный шепчет мне на ухо: «Держись, Сэм, держись!»
Народ! — продолжал Сэм. — Сегодня меня попросили помирить двух людей, мужа и жену! Никому не надо объяснять, что семейная жизнь — это вам не рай! В любом браке бывают хорошие времена и тяжелые, когда люди просто не знают, как им жить дальше.
Пол подивился мудрости и жизненному опыту диск-жокея. То, что радио было включено на полную громкость, сыграло ему на руку: Сэм вещал точно правая рука самого Бога.
Когда он для пущего эффекта многозначительно умолк, за стенкой все было тихо. Чудо уже началось.
— Знаете, человеку моей профессии приходится быть музыкантом, философом, психологом и техником одновременно! Вот что я уяснил за годы работы с вами, мои замечательные слушатели: если бы мы все умели засунуть подальше свою гордость и самоуважение, на Земле не стало бы разводов!
За стеной послышалось умиленное воркование. В горле у Пола застрял комок: какую же отличную штуку они провернули с Сэмом!
— Народ! Больше я ничего не скажу о семейной жизни, потому что ничего другого вам знать не надо! А теперь — от мистера Харгера миссис Харгер: «Я люблю тебя! Давай помиримся и начнем все сначала!» — Сэм всхлипнул. — Для вас поет Эрта Китт, песня называется «Какой-то злодей украл свадебный колокол»!
Радио выключили.
Весь мир замер.
Пурпурная волна захлестнула Пола. Детство его кончилось, и он, ошеломленный, стоял на самом краю жизни: увлекательной, захватывающей, полной красок и событий.
За дверью раздался шорох: словно кто-то медленно волочил ноги.
— Итак, — сказал женский голос.
— Шарлотта, — с тревогой проговорил мужской. — Милая, я клянусь…
— «Я люблю тебя, — горько процитировала женщина. — Давай помиримся и начнем все сначала».
— Детка, — в отчаянии воскликнул мужчина, — да это какой-то другой Лемуэль К. Харгер! Иначе и быть не может!
— Значит, хочешь вернуть жену? Что ж, я не буду ей мешать. Пусть получает своего Лемуэля, своего драгоценного муженька!
— Да она сама позвонила на радио! — вставил мужчина.
— Пусть получает своего развратного, лживого, никчемного рыцаря! — не унималась женщина. — Вот только целым она тебя не получит.
— Шарлотта, убери пистолет… Ты пожалеешь, Шарлотта!
— Да мне плевать на тебя, червяк!
Грянуло три выстрела.
Пол выбежал в коридор и врезался в женщину, только что вылетевшую из квартиры Харгеров: крупную блондинку, мягкую и растрепанную, точно неубранная постель.
Они с Полом хором взвизгнули, а в следующий миг она схватила его за шкирку.
— Хочешь конфетку? — спросила она, безумно вращая глазами. — Велосипед?
— Нет, спасибо! — пронзительно выкрикнул Пол. — В другой раз!
— Ты ничего не слышал и не видел, ясно? Знаешь, что бывает с ябедами?
— Да!
Блондинка запустила руку в сумочку, вытащила оттуда надушенную горсть салфеток, шпилек и банкнот.
— Вот! — задыхаясь, сказала она. — Это тебе! И помалкивай, ясно?
Она запихнула все в карман его штанишек, пробуравила его суровым взглядом и выбежала на улицу. Пол ворвался в свою квартиру, залез на кровать и с головой накрылся одеялом. В этой горячей и душной пещере он залился горькими слезами: они с Сэмом Полуночником только что помогли убить человека.
Очень скоро к дому подошел полицейский и дубинкой постучал в обе двери.
Ошалелый Пол выбрался из своей темной пещеры и открыл дверь. В ту же секунду отворилась и дверь напротив: на пороге стоял мистер Харгер, немного помятый, но целый и невредимый.
— Да, сэр? — сказал Харгер, невысокий лысоватый мужчина с тоненькими усиками. — Чем могу помочь?
— Соседи слышали выстрелы, я зашел проверить.
— Правда? — удивился Харгер и пригладил усики кончиком пальца. — Как странно, я ничего не слышал. — Он строго посмотрел на Пола: — Ты что, опять играл с папиными ружьями?
— Нет-нет, сэр! — в ужасе замотал головой Пол.
— Где твои родители? — спросил его полицейский.
— В кино.
— Ты что, совсем один?
— Да, сэр. Папа сказал, это приключение!
— Простите, что ляпнул про ружья, сэр, — нашелся Харгер. — Никаких выстрелов в доме не было. Стены у нас тонкие как бумага, но я ничего не слышал.
Пол посмотрел на него с благодарностью.
— Ты тоже не слышал, мальчик? — спросил полицейский.
Не успел он ответить, как к дому подкатило такси, из него выбралась крупная озабоченная дама и во всю глотку заорала:
— Лем! Лем, сладкий мой!
Она вломилась в коридор, волоча тяжелый чемодан, которым порвала себе чулки. Она бросила чемодан и кинулась в объятия Харгера.
— Я получила твое послание, дорогой! И последовала совету Сэма Полуночника! Засунула подальше свою гордость и приехала сюда!
— Роза, Роза, моя Розочка… — забормотал Харгер. — Никогда больше меня не бросай!
Они крепко обнялись и так, шатаясь, ушли в свою квартиру.
— Видел, какой у него бардак? — спросил полицейский Пола. — Вот что значит холостяцкая жизнь!
Пока они закрывали дверь, Пол заметил, что Роза очень довольна беспорядком.
— Ты точно не слышал выстрелов? — повторил вопрос полисмен.
Полу почудилось, что смятый шарик из купюр у него в кармане вырос до размеров дыни.
— Точно, сэр, — выдавил он.
И полицейский ушел.
Пол закрыл дверь, прошаркал в свою комнату и плюхнулся на кровать.
Голоса, которые Пол услышал потом, раздавались уже в его квартире — любящие и радостные. Мама пела колыбельную, а папа его раздевал.
— «Аккуратный сын мой Джон, — напевала мама, — спать в штанах улегся он. Снять успел лишь один носок, аккуратный мой сынок!»
Пол открыл глаза.
— Привет, большой мальчик! — сказал ему папа. — Ты лег спать, а раздеться забыл!
— Ну как поживает маленький любитель приключений? — спросила мама.
— Хорошо, — сонно ответил Пол. — Как фильм?
— Он совсем не детский, милый. А вот короткометражка в самом начале тебе бы понравилась. Про хитрых медвежат.
Папа отдал ей