В. Сувакова, начальника Ольгинской участковой милиции Малинникова и рядовых милиционеров. Хоронившие убитых жители села Серафимовка «были строго предупреждены о неразглашении обстоятельств расстрела и месте погребения убитых. <…> После расстрела партизаны возмущались этим [случаем], но тогда было смутное время, и дело затихло…»[1898]. Тогда же в соседнем рудничном поселке Тетюхе, по сообщению газет, партизанами было убито 25 человек[1899].

Минусинские партизаны, наступая к Белоцарску (ныне – город Кызыл), признавали: «Казаков обычно убивали, в плен не брали, а до Белоцарска попадали почти одни казаки». Другой партизан подтверждал: «Вообще, до Белоцарска в бою пленных не брали. Под Белоцарском многих зря поубивали…» Мемуаристы называют и примерные цифры казачьих потерь при разгроме 17 августа 1919 года армией Кравченко отряда Г. К. Бологова под Белоцарском: в плен попало 283 белых (по другим сведениям – более 300). Щетинкин вспоминал: «Часть пленных была тут же расстреляна, как непримиримый элемент»[1900]. К. Матюх написал об этом честнее: «В плен после этого боя было взято свыше трехсот человек, но не многие из них остались в живых. Горькие обиды и притеснения, творимые „белыми“[,] припомнились партизанам[,] и они оставляли в живых только тех, кто был мобилизован, а дружинников, казаков, офицеров, добровольцев и штурвальщиков тут-же убивали; выдавали их нам сами-же пленные»[1901]. Тогда же на Усинском тракте захватили засаду на утесе, затем набив пленниками избу и устроив скорый суд: «Свидетелями выступали каторжане и рыбак… Драли и плетьми, и шашками рубили таких. Несколько человек… отпустили, но немного»[1902].

В Хакасии манские партизаны в январе 1920 года захватили группу белых из 38 человек и расправились с 33 офицерами и тремя новобранцами[1903]. Жестокие казни пленных процветали в отряде Н. А. Каландаришвили, о котором белые говорили, что ему «живым лучше не даваться». Судьба даже добровольно сдавшихся была незавидной. Ф. А. Пучков писал, как от его соединения неожиданно откололась и «…ушла [сдаваться] в Нижне-Удинск конно-разведческая команда 30‐го Аксинского полка, во главе с прапорщиком Н. <…> …несчастных обезоруженных разведчиков водили раздетыми до белья по улицам города для общего посмеяния и издевательства. Не трудно себе представить, какая судьба постигла их в дальнейшем»[1904].

Партизанивший у Д. Е. Зверева и не очень внятно описывавший события М. М. Королёв рассказал, как красные в самом конце февраля 1920 года взяли в плен у Лены отряды генерал-майоров А. П. Перхурова, Н. А. Галкина и полковника Казакова (Н. Н. Казагранди), а также следовавших с ними: казачью сотню Есаулова, женский батальон смерти и отряд духовенства. Захватив свыше 1100 человек, пленников отправили под конвоем в Иркутск. «По дороге в город в каждой деревне и в селе их встречали крестьяне с бранью и угрозами, а в одной пришлось даже защищать как полагается, но и так последний отряд провез как-то белых начальников полумертвыми… А прежде чем ехать вперед из волости Макаровской[, часть] арестованных расстреляли[,] и в том числе расстреляли и коменданта города Киренска – Лаврушина»[1905]. В результате бессудных расправ часть комсостава белых до Иркутска явно не доехала[1906].

Небольшая часть белых была тогда расстреляна в Киренске партизанским трибуналом во главе с Шахурдиным: казнили полтора десятка пленных, преимущественно офицеров. По приказу Д. Е. Зверева под Усть-Кутом, в селе Морково, был осужден и тут же убит схваченный предводитель небольшого карательного отряда (10–12 человек) прапорщик Григорий Рубцов, известный массовыми порками населения и казнью семи сторонников партизан. Как писал А. А. Вимба, 23-летний «Рубцов держал себя геройски – когда его вывели на расстрел, он запел: „Вы жертвою пали…“»[1907]. О расправах крестьян с офицерами в конце 1919 года в Киренском уезде очевидец показывал: «…которых [офицеров я] знал, всех прикончили»[1908].

В воспоминаниях командира партизанского отряда Шиткинского фронта П. Д. Криволуцкого описана сначала большая бойня при уничтожении основной части белого отряда, отступавшего от станции Нижнеудинск через тайгу в Братско-Острожную волость, а потом – хладнокровная расправа над четырьмя десятками пленных, включая женщин: «Нам удалось устроить засаду на речке Чукше… <…> Банда почти полностью была уничтожена… <…> Убито на месте 300 офицеров, 11 попов, несколько денщиков и офицерских жен. Взяты в плен 16 офицеров, 5 попов, 10 денщиков и 10 офицерских жен. <…> В деревне Городище… пленные по некоторым соображениям были приговорены к смерти и расстреляны»[1909].

Очень похожий эпизод описан командиром Усольцевского коммунистического батальона Е. И. Куприным, который разбил у села Елань под Нижнеудинском отряд из 93 человек: «Офицеров было 75, а солдат 14 человек и 4 женщин офицерских жен. <…> Начальником был полковник Герасимов, он ехал совместно с женой». Мемуарист ошибочно отнес Б. А. Герасимова (1896–1970) – старшего брата будущего кинорежиссера Сергея Герасимова – и его жену к числу убитых, хотя лежавший в тифу полковник, которому партизаны проломили череп, ухитрился благодаря уходу за ним жены выжить и впоследствии стал профессиональным певцом. Куприн запомнил впечатление от бумаг супруги Герасимова, оперной певицы Инны Архиповой: «Как видно… искусство она любила, много было ее стихотворениев из разных заметок. Особенно мне помнится, на одной ее фотографической картинке было написано: „Служение искусству – ставка на жизнь“. …Читая ее разные заметки, приходилось сожалеть о ее преждевременной смерти. Возможно бы, она пригодилась и при существовании Соввласти…»[1910]

Узнав о продвигавшемся неподалеку «сильном отряде» полковника Г. В. Енборисова, Куприн велел в деревне Мото-Бадары расстрелять всех 13 пленных: «…возможно, что история меня в этом будет обвинять. Но в то время каждый бы сделал так. Я полагал, что если отряд Инбарисова в количестве 400 человек с нами повстречается, то эти пленные для нас будут обузой… могут нам многое навредить во время боя. А если хотя бы и этого не случилось, то все равно из них не было бы друзей рабочих и крестьян. А они были бы друзья атамана Семёнова или барона Унгерна. А нам они все же были бы враги… и лучше было… от них отделаться. Пусть они не существуют»[1911].

Вероятно, похожие «подвиги» числились и за партизанами Каинского уезда: так, в ноябре 1919 года одним из отрядов у деревни Гандичевой был взят в плен, по воспоминаниям П. Р. Семенихина, «батальон колчаковской пехоты в количестве 800 человек, с полным вооружением, походными кухнями и канцелярией… вместе с колчаковцами были захвачены 42 попа»[1912]. О судьбе пленных (по всей вероятности, их было намного меньше) Семенихин не сообщал, но раз он счел