– Ты куда сейчас шла и откуда? – зашла подруга в разговор с другой стороны.

– Иду домой с работы.

– Так поздно? Ты всё в том же магазине?

– Да, пока там.

– Нормально платят?

– Директриса ценит моё трудолюбие. В прошлом месяце дала хорошую премию.

– Ясно. А уйти оттуда не хочешь?

– Иногда хочется. Но лучшего места пока не нашлось.

– А если найдётся?

– Хочешь что-то предложить? – заинтересовалась я.

– Хочу. Дело в том, что наша Павла скоро уходит в декрет.

– Да ты что! – подивилась я. – Павла?! Вот это да! И когда?

– Уже с января. А Всеволод Петрович мечтает вернуть к нам тебя. Пойдёшь на место Павлы?

– Меня вернуть? В ваш коллектив?

На меня волной нахлынули воспоминания о проведённом времени в просторном офисе с хорошими добрыми девчонками, о слаженной работе с ними, о взаимопомощи, о разговорах на всякие темы, о совместных праздниках, да даже о спорах и разногласиях. Экстравагантная Павла, тихо вдыхающая Анна, пухленькая улыбчивая Мария.

– Даже не представляешь, Карина, как я по всем вам соскучилась, – с чувством призналась я. – Каждый день вспоминаю о вас.

– Часто вспоминаешь, а никому так и не позвонила ни разу, – упрекнула Карина.

– Да, в этом я не права. Девочки, наверное, обижаются. – Мне даже стыдно стало.

– Не обижаются. И они тоже хотят, чтоб ты к нам вернулась.

– Это было бы замечательно, Карина. Только Игорь наверняка будет против.

– Вы с ним больше и не общаетесь?

– Нет. Этот мужчина – человек слова и человек амбиций. Раз сказал, что между нами всё кончено, значит, кончено навсегда и безвозвратно.

– Жалеешь?

– Не знаю. Но больше склоняюсь к ответу отрицательному.

– Ты устраиваешься в филиал, где директор – Всеволод Петрович. К тому же, устраиваешься лишь на время ушедшей в декрет работницы. Твой Игорь не станет вникать в такую мелкую проблему. Его и посвящать-то в неё не станут. Уверена, Всеволод Петрович, без сомнения, всё понимает и проведёт твоё устройство на работу с особой аккуратностью.

– Да? Ты так думаешь? Ну, тогда я, конечно же, согласна вернуться.

– Вот и отлично! – обрадовалась Карина. – Давай ещё по пивку закажем.

– Давай,– в моём настроении тоже засияли лучики радости. – Но как ты потом за руль сядешь?

– А я позвоню Серёжке, и он за мной приедет.

– Вы всё так же вместе?

– Естественно. Наша любовь продолжает расти. А на июль мы назначили свадьбу.

– О! Это же замечательно! Я рада за вас!

Официантка принесла нам ещё по бокалу пива.

– А как твои родители? Смирились? – продолжала я говорить.

– Куда им деваться? – пожала плечами Карина. – Сергей вместе со мной приезжал к ним, просил моей руки. Мама увидела, как я счастлива с этим мужчиной, и благословила меня. Ну а как у вас с Соби?

Моё сердце вздрогнуло. Именно этого вопроса я и боялась. Хотя где-то в подсознании понимала, что он обязательно прозвучит.

– Как развиваются ваши отношения?

– Да никак, – опустив глаза, тихо отозвалась я.

– Как это?

– Вот так.

– Постой. Что ты говоришь? – Карина даже отодвинула от себя бокал, приготовившись выслушать объяснения.– Вы разве расстались? Он не сдержал обещания?

– Можно сказать и так.

– И почему я из тебя каждое слово вытягиваю?! Давай-ка, выкладывай всё начистоту.

Начистоту? Я залпом выпила почти полбокала. А почему бы и нет? Моя душа уже давно просила жилетку для своих слёз.

– Сначала всё было прекрасно. Соби каждый день звонил мне, мы общались в соцсетях. Он говорил о любви, продолжал обучать меня японскому языку. Я была счастлива. Сомнения в его искренности и честности исчезли полностью, будто их и не существовало никогда. Я даже маме рассказала о Соби. Она сначала настороженно отнеслась к тому, что он японец, но потом, вроде, успокоилась. Сказала: «Поживём, увидим». Поживём… – Я невольно вздохнула и отпила ещё пива. – Едва Соби вернулся домой, как сразу собрал своих друзей. Они вместе возродили их танцевальную группу, чуть ли не в последнюю минуту успели подать заявку на какой-то конкурс, начали отчаянно репетировать.

– А суд?

– А суд был назначен на середину октября. Так что через месяц Соби не вернулся. Вскоре завершился конкурс, его группа заняла третье место. Я искренне радовалась за Соби и его друзей. Знаешь, я ведь с этими парнями тоже пару раз общалась по интернету. Они меня сестрёнкой называли. – Я улыбнулась, вспомнив шумную толпу весёлых мальчишек. – Присылали мне видео своих репетиций. Интересно. После конкурса им предложили контракт с музыкальным агентством. Соби бесконечно говорил об этом, об успешном будущем его группы. Он буквально растворялся в своих светлых мечтах, а я поддерживала. Порой Соби даже забывал спросить о моих делах. А потом и начал забывать звонить, отвечать на мои послания. Извинялся, ссылался на нехватку времени, суету… Дача показаний, репетиции, съёмки первого клипа… Извинялся и снова пропадал на день, а то и на два. О нашей любви более и речи не было. Создавалось ощущение, будто Соби наконец-то завладел желанной вещью, поставил её в уголок и успокоился. Подходит изредка, смотрит, пыль стирает и снова уходит по своим делам. Я чувствую себя такой вещью.

Из меня вновь вырвался тяжкий вздох.

– Почему не скажешь ему, что такое поведение тебя обижает? – переживала Карина.

– Говорила. Но Соби заверял, что я ошибаюсь, что его чувства ко мне неизменны, что я должна продолжать ему верить. Заверял, а сам выходил на связь всё реже и реже. Вот прошёл и второй месяц. О возвращении в Москву ни слова. Лишь яркие планы о великом будущем, о предстоящих выступлениях. Сегодня двенадцатое декабря. Я не жду его, Карина. Совсем не жду. В последний раз я написала ему пять дней назад. Пять. Но Соби до сих пор не ответил. Ттэна кото да.117 – К тяжести вздоха добавилась печаль. – Гордость мне не позволяет навязываться и не позволяет устраивать скандал. Ушёл, так ушёл. Бросил, значит, бросил. Кончается дождь – забывается зонтик. Сама виновата. Ведь знала, что так будет. Знала, что любовь ещё слишком слаба, что не сможет преодолеть столь огромное расстояние, знала, что её обязательно остудят заботы и радости родной привычной жизни. Там у Соби всё хорошо, а здесь… сплошная неизвестность.

– Ну ладно, ладно… – Поглаживая меня по руке, Карина пыталась успокоить мои готовые к потоку слёзы. – Возможно, он действительно очень занят…

– Мне уже всё равно.

– Неправда.

– Да, неправда. Мне больно. Но я стараюсь жить, будто мне всё равно. Будто этот человек для меня совершенно чужой, будто я к нему равнодушна. У меня получится. Я уже опытная