советники. Пожалуйста, выслушайте.

— Хм... — мутный и несколько стеклянный взгляд Хаммана смотрел будто сквозь нее, отчего капитан Логоса слегка поежилась. Советники возбужденно зашептались. Чтобы перебивать главу — для этого необходимо обладать либо железными аргументами, либо быть совершенно безрассудным. — Что ж, мы все внимание.

— На самом деле Избранный — не фикция, он существует, — осипшим голосом сказала Ниобе, — и это...

Двери в зал Совета распахнулись и в помещение влетела бритоголовая девушка лейтенант.

— Прошу прощения, советники, срочные новости.

Взгляды присутствующих пригвоздили девушку к месту.

— Что стряслось? — устало осведомилась Диллар.

— Навуходоносор вышел на связь. Он примерно в получасе пути от нас.

— Это прекрасная новость, — с облегчением выдохнул Джо. — Думаю, следует отправить пару-тройку кораблей, дабы встретить их.

— Разумно ли это? — осторожно спросил Лок. — Зион на осадном положении. И для Логоса мы не делали исключений...

— Коммандер! Если будет необходимо — мы сделаем для Навуходоносора исключение. Мы не можем потерять еще и команду Морфеуса. И мы должны получить от него подробную информацию по миссии в Матрице.

— Советник, неужели вы не доверяете докладу капитана Ниобе? — губы Лока сжались в тонкую линию.

— Дело не в этом, — качнул головой советник Джо и вперил странный взгляд в Хаммана, — просто у меня есть некоторые подозрения касательно ошибочности суждений Главы Хаммана. А также его пригодности к исполнению обязанностей Главы Совета. И подозрения сии после прилета Навуходоносора либо рассеятся, либо подтвердятся.

— Вы намекаете на то, что я не в своем уме? — бледно улыбнулся Хамман, сведя руки за спиной. — Что ж, ваше право. Как мы знаем, отрицание — это первая стадия принятия. Правда всплывет, рано или поздно. Однако я готов сложить с себя полномочия Главы, если таковым будет решение Совета. Тем более в условиях надвигающейся угрозы машин — дрязги власть имущих — то есть нас — лишь тлен.

— Не стоит принимать поспешных решений, — сказала Диллар, — все, что нам нужно, так это дождаться Морфеуса и Нео. Тогда мы сможем убедиться в правдивости слов советника Хаммана.

— Либо, напротив, убедиться в его невменяемости, — тихо добавил Джо, но из-за акустики зала его слова услышали все. Затем кивнул прибежавшей девушке: — Вы свободны....

Девушка-лейтенант прочистила горло, опустив взгляд:

— Сэр, это еще не все. — Она замолкла на пару вздохов, собираясь с мыслями. — Доношу до Совета новость, что советник Вэст доставлен в мед-блок с обширным инсультом. Сейчас он в коме...

***

Подумать только, даже в постапокалиптическом мире, где Дамокловым мечом над человечеством висит угроза машин, найдутся индивиды, которые несмотря ни на что жаждут ресурсов и власти. Впрочем, неудивительно, все же от человеческой природы не уйти. Каждый желает помимо собственного выживания заполучить лучшее место под солнцем, особенно, когда есть для этого возможности...

После выхода из мед-блока мне почти сразу посчастливилось наткнуться на советника Вэста. Я немного торопился, действуя грубо и необдуманно. Правда, на тот момент решений получше в мою голову не пришло. И довольно жестким Легилименсом я ворвался в его сознание, быстро перелопачивая нужные мне сведения.

Как выяснилось, в Совете было не все так светло и благостно, как кажется на первый взгляд. Поколение стариков рано или или поздно должно уйти в отставку, а новых советников нужно избрать из более молодых претендентов. Хамман уже довольно стар, хоть и в относительно трезвом уме, тем не менее, на его место многие пророчат Морфеуса. Неудивительно, превосходный оратор, харизматичный лидер Сопротивления, который пробудил множество новичков. А при помощи Нео поток пробужденных в последнем году вырос на несколько порядков. Потому становление Морфеуса советником, а затем и Главой — было лишь вопросом времени. Вот только некоторым членам Совета такое положение вещей было не по душе. У кого-то взыграла банальная зависть, у кого-то появились опасения по поводу его вменяемости, ведь капитан Навуходоносора весьма известен своей фанатичной преданностью «пути Избранного» и так называемому «Пророчеству». Если бы не скорая война с машинами, то в Совете начались бы дрязги и передел власти. Нет, до кровавых разборок дело бы не дошло, но конфликты были неизбежны.

У многих советников нашлись скелеты в шкафу. Вэст, к примеру, грешил синтетическим наркотиком, по ночам частенько пребывая в забвении. Его воспоминания о нарко-трипах едва не вывернули мне мозг наизнанку; я постарался избавиться от всплывших образов и переключиться на что-то, что поможет мне в осуществлении плана. Но пристрастие к наркотикам было не единственной слабостью Вэста. Неожиданностью для меня стали его вкусовые предпочтения касательно любовных дел. Он нередко приглашал к себе в апартаменты молоденьких мальчиков лет двенадцати-четырнадцати, а те его ублажали: кто — по доброй воле, кто — через отвращение и пересиливание себя, надеясь в будущем пробиться наверх по иерархической лестнице, получив звание в военной сфере или же хлебное местечко в администрации. Понять молодых людей можно, а вот понять или принять поступки советника я, увы, не могу. Особенно неприятными были образы, когда Вэст совмещал любовь к мальчикам и наркоту.

От подобных воспоминаний меня передернуло, очень захотелось избавиться от них, жаль без палочки это практически невозможно. Потому я, уплотнив окклюментный щит и отсеяв ненужное, углубился в сведения о других советниках, «общей политике» Зиона и многом другом...

К сожалению, с Вэстом я переусердствовал. То ли от приема наркотиков, то ли от других факторов, но старик мозговыносящей волшбы не выдержал и упал в обморок. Тратить на него диагностические чары — не стал. Мы встретились в малолюдном коридоре, но в скором времени, думаю, его тело найдут и спасут, даже если у него инсульт. А коли умрет — не жалко. Мне все равно нужно место в совете, а так — вместо двенадцати советников станет одиннадцать. Хотя я и понимаю, что следующим претендентом в Совет является Морфеус, но это ненадолго. И нет, я не собираюсь его убивать, по крайней мере, пока он не переходит мне дорогу. Я всего лишь в нужный момент собираюсь раскрыть Зиону свои способности «Истинного Избранного», повысив свою репутацию до небес.

Зачем мне вообще идти в политику и метить в кресло Главы Совета? Даже не знаю. Может, привычка? Я ведь был президентом Международной конфедерации магов и Верховным Чародеем