уже три недели, — послушно рапортовал Какаши. — С тех самых пор, когда ушел в Страну Ветра. Мы узнали, что он шел на встречу. Но не узнали, с кем. Хотя если учитывать личность того, кто встречал его и намеревался проводить по пустыне, можно делать предположения.

— И кто же?

— Акасуна Шиццу.

— Вот как?

Дан откинулся в кресле Хокаге и тяжело выдохнул. Шиццу был себе на уме, но все это выглядело как ловушка. И не важно какого рода — хотел ли красноволосый джонин Песка напасть на своего отца или же свести с матерью. Ловушка и все тут. Обидно было то, что больше использовать Шиццу не получится. Он и так еле до него добрался, но теперь полностью потерял.

А жаль — использовать сына против отца оказалось эффективно. Они даже смогли выиграть с его помощью Девятихвостого.

— Ладно, будем ждать новостей, — пришел к выводу Хокаге и посмотрел на Какаши. — Кстати, насчет новостей — что слышно о Джирайе?

— Джирайя-сама сейчас направляется в Страну Земли, — послушно ответил молодой джонин.

— Сказал зачем?

— Никак нет, но… Он же никогда не говорит. Потому что мы не спрашиваем.

— Начните, пожалуй, — Дан тепло усмехнулся талантливому юноше. — Военное время прошло, да, но меня беспокоит ситуация с контролером. Я верю в своего напарника по команде, но и переживаю за него. Орочимару силен.

— Хай, Хокаге-сама.

— И передай Обито вот это. Его новая миссия.

— Хай, Хокаге-сама.

Юноша принял сверток из рук Дана, постоял в сомнениях секунду и почти было ушел в Шуншин, но Като мягко его остановил.

— Ты что-то хотел сказать, Какаши?

— Аэм… — боец АНБУ потерялся, и Хокаге уже готов был расхохотаться, но сдержался. — Я хотел… попросить.

— Парочку выходных на неделе, да? — легко догадался Дан. — Ладно, я сделаю. Тогда передай своему капитану — Хизаши Хьюга, что ты отдыхаешь каждые вторые, хм… вторник и…

— Пятницу, — тихо попросил Хатаке, чувствуя смущение.

— И пятницу, — улыбнулся ему Като. — А теперь ступай. И передай Рин мой привет.

Смущенный до конца парень резко кивнул и ушел в Шуншин. Усмешка Като стала немного издевательской, но по-прежнему доброй. Он вздохнул, капризно отмахнулся от кипы бумаг с заверениями о том, что в Конохе слишком занижены налоги, и дайме этого не одобряет.

Минато с дальнего угла издевательски усмехнулся.

— Пожинаешь плоды, — произнес он, спокойно пройдя по кабинету и сев на стул, откинув полы своего черного плаща с алыми облаками. — И хорошо быть Хокаге, основа?

— Необходимо, — холодно ответил клону Шоурай. — А маленькие глупости меня забавляют. Но власть — глупая штука. По большому счету, я просто один большой папочка для всего селения. Просто потому, что я знаю больше. Познание приобретает интересные повороты…

— И ты хочешь стать папочкой всему миру? — Минато почти закатил глаза. — Звучит по-идиотски.

— Родители нужны всем, даже миру, — Шоурай пожал плечами, игнорируя свою же собственную издевку. — Особенно нашему глупому миру. И если когда-нибудь я смогу назвать себя папочкой всего мира, то значит я прожил жизнь не зря.

— Все мы… — поправил его Минато-клон. — Все мы прожили жизни не зря.

— Да. Кстати, ты продолжаешь следить за Джирайей? Мне нужен…

С коридора послышался топот, а потом дверь в кабинет резко распахнулась и на порог ступила растрепанная Цунаде. Шоурай улыбнулся жене, не обратив внимание на то, что Минато пропал, и выразительно посмотрел на ее растрепанные волосы.

— Спешила, — отмахнулась последняя из Сенджу, мимолетно поправив их. — Что ты решил насчет налогов? Этот биджев сын из администрации дайме меня достал! Вот, я принесла…

Ее взгляд упал на сброшенные со стола листы. Шоурай улыбнулся шире.

— В задницу его аргументы — я не буду повышать налоги. Был бы дайме шиноби — я бы уже давно присоединил его к себе. Плевать — пускай бесится.

— Его сын — шиноби, — заметила Цунаде. — Старший.

— Не везде мое Познание преуспело, — удивился Шоурай и подмигнул жене. — Тогда не откажешься встретиться с этим сыном? Я пошлю с тобой… Хаяте Гекко.

— Ты же не собирался контролировать собственных шиноби, — Сенджу нахмурилась.

— Ну не могу же я на встречу с сыном дайме послать шиноби из чужой Страны, — отрезал Шоурай. — Делай. И не заставляй меня разбираться самому. Иначе… ты знаешь.

Цунаде оставалось только кивнуть. Она знала.

* * *

— Так и запишем, кто-то соскучился.

Анатолий вновь сидел в кресле из другого мира, но теперь за его спиной не было привычной ему картины. Он сидел посреди мира Сенсомы.

Посреди мира шиноби.

— Я ошибался, — признался Сенсома, глядя в глаза немолодого Математика. — И я же был прав.

— Ошибался в моей полезности и был прав насчет ученика, — констатировал Анатолий. — Вывод дописан, пример решен. Но его решение лишь переводит тебя ко второму варианту контрольной — ты многое пропустил и теперь тебе придется наверстывать. Хотя я в тебя верю. Любая контрольная тебе по плечу.

— Как оказалось — нет, — Сенсома пожал плечами на поднятые брови. — Я стал слишком прямолинеен, слишком самоуверен и глуп. В целом — не самые плохие качества для Бога Шиноби, но в мире есть враг, который воспользуется каждым из них. Чувствую, очень скоро мне предстоит финальный бой. И до него мне нужно избавиться от недостатков.

— Думаешь, тебя можно победить? — Математик прищурился, изучая собеседника.

Высокий, крепко сложенный. Старик с виду и чудовище по сути. Сенсома Узумаки-Томура был непревзойденным мастером ближнего боя, гением во всех аспектах навыков шиноби и преемником силы великого Мудреца Шести Путей. Его Биджу действовал с ним заодно, доверял и помогал. Его навыки — лучшие.

Но он, похоже, прав. В теории, он может проиграть.

— Предчувствую, что способ есть, — ответил Сенсома. — Что-то неуловимое. Не знаю точно. Что-то, похожее на бой с Орочимару.

— Ладно, это не исключено, — вздохнул Математик. — Но со мной ты зачем говоришь?

— Я хочу, чтобы ты мне помог.

— Как же?

* * *

Поединки с Кагуя и Хошигаки были восхитительны. И после «первой пробы» превратились в каждодневные спарринги. Ритуал, как и медитация, вместо сна. Сенсома ожидал и готовился — нечто подобное он чувствовал перед поединком с Джашином, но тогда он четко знал врага и его местонахождение — сейчас же информации практически не было.

По крайней мере, не той, которая была необходима.