Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это всегда неприятно. Для меня тоже, мы квиты. Хочешь шоколадку? Она помогает.
Девушка приняла подарок сразу же, даже не подумав отказаться и проявить гордость. Поднесла ко рту, но, задумавшись на миг, разломала сладость пополам и швырнула вторую часть рыжему другу. И только потом принялась жадно жевать.
Яхико поступил точно так же.
— Сыны войны… — немного задумчиво произнес Орочимару. — Я помню как Сенсома-сенсей говорил нам, что в послевоенные годы дети растут быстро. Так быстро, что еще до полного полового взросления начинают стареть душой. Либо становятся циниками. Но дети военных лет, говорил он, растут в двадцать раз быстрее. И при этом не стареют вообще никогда.
— Вы о чем? — вытер рукавом рот рыжеволосый.
— О шоколадках и сладостях, а так же о детской жертвенности и честности, — легко ответил Ясягоро. — В обычных шиноби такие качества долго не живут. Но не в вас, да?
— Кто вы? — все же повторил вопрос Яхико.
— Меня зовут Орочимару. Я — Каге Скрытого Звука. Не делай такое лицо — мне незачем тебе врать. Если ты чего-то не знаешь, это означает лишь то, что ты чего-то не знаешь. И не делай умное лицо — ты мало знаешь. И задал свой вопрос неправильно. Тебе гораздо важнее, для чего я здесь.
— Вы пришли нас поймать, — убежденно кивнул Яхико. — Меня, скорее всего. Именно за меня Ханзо заплатит больше…
— Юноша, — мягко, но с легким шипением, прервал его Орочимару. — Ты мало знаешь, помни это. Я не безумец, не охотник за головами и уж точно не подчиненный лидера Амегакуре. Я — Каге. И я преследую свои цели. Конкретно ты меня вообще не интересуешь. Настолько, что я бы избавился от тебя, вздумай ты мне противиться. А ты и вздумал. Но все еще жив. Потому что мне нужно, чтобы меня выслушала твоя подруга.
— Ты говоришь, — вновь глухо, колко и не очень вежливо начал Яхико. — Что не охотник за головами. И пришел за Конан. Ты — охотник за редкими геномами? Это одно и то же.
— Вообще-то не одно. Даже названия разные.
— Не занудствуй.
Змеиные глаза расширились удивленно, а потом Орочимару глухо и хрипло засмеялся, принимая замечание.
— Ты напоминаешь мне одного старого друга, — пояснил он, отсмеявшись. — Уверен, вы бы отлично поладили. Что до твоей подруги… Конан… она нужна лично мне. Мне и своему клану. Тому, что от него осталось.
— Я — бесклановая! — вставила гордо девушка. — Мой геном — случайность. Уникальная. Я сирота. И никогда не существовало кланов, способных управлять оригами.
— Ты просто вязнешь в своей некомпетентности. С каждым словом. Клан есть. Твой кеккей генкай совсем не случаен и даже вполне знаменит. И не уникален. По крайней мере настолько, насколько ты об этом думаешь. Ты — потомок клана Сенджу. Да, того самого клана Сенджу, который был уничтожен очень много лет назад. Возьмусь даже судить, что твоя мать родила тебя в возрасте. Потому и бросила. Ты — первое поколение потомков. В чем-то и правда уникальное. И уникальность твоя в том, что твое тело приспособило один из сильнейших известных кеккей генкай, превратив великую Стихию Дерева в оригами. Забавный случай. И поэтому я здесь. Я должен изучить тебя.
— Изучить? — снова нахмурился Яхико. — Эксперименты? И ты готов забрать ее так просто?
— Не так уж и просто, если учесть, что жизнь я тебе сохранил, — Орочимару кинул на юношу змеиный взгляд. — Хотя, по большому счету, я бы не особо расстроился, если бы пришлось убить тебя и твоего друга, а потом забрать девочку. Поверь мне — самый простой вариант. К сожалению, простые пути не для меня. И мне нужно содействие Конан. Ее интерес в этом деле тоже понятен — она вернется к клану и узнает о себе больше. Но тут открылось одно интересное обстоятельство… Хируко, ты проверил?
— Да, Орочимару-сама, — тут же отозвался Цубаки, до этого что-то химичивший с каплей крови Нагато. — Процент совпадения огромен. Судя по всему, это он. Удивительно.
— Мир тесен, — произнес Ясягоро, смотря на медленно оживающего аловолосого юношу перед собой. — Тесен и жесток. Но не всегда.
* * *
Сенсома широко зевнул и потянулся. Несмотря на сонливость, перерожденный был доволен — их с Ловеном двухдневный марафон как следует встряхнул скучный Звук, а заодно позволил его шиноби должным образом размяться, пытаясь утихомирить веселящегося Бога Шиноби.
Но веселью нужна грань, иначе весельем оно быть перестанет. И Сенсома знал это прекрасно, так что теперь нес дозор, освободив от нудной работы добрый десяток шиноби, ожидающих в контрольной точке возвращения своего Каге.
Ловен храпел рядом, обняв бочку с жидким пивом. Его марафон не заканчивается никогда, и даже тот факт, что Сашими из мести щедро разбавила его пиво водой, не особо беспокоил пожилого Архимага. Если он хотел, он мог напиться с одного наперстка, и точно так же, по желанию, он не падал двое суток к ряду, соревнуясь в крепости организма с самим Богом Шиноби.
Победила дружба и почти что умоляющий вой Майко, призывающей стариков не рушить детище ее мужа. Еще Инузука что-то там угрожала лично и от имени Орочимару, но кто ее, несерьезную, слушал? Даже Шиццу и Чие присоединились к веселящимся пройдохам, а за ними чуть ли не все Селение.
А уж как местным понравился День Ежей…
— Идут, — нарушил молчание Сенсома, почувствовав чакру ученика. — И не с пустыми руками, интересно.
— Плевать, пишет Автор… — буркнул Ловен, зевнул. — Я-а-а… крокодил… крокожу, хе. И буду, ик!..
— Кро-ко-дить, — медленно составил следующее слово Сенсома, ожидая догадки.
— Нет, — твердо и решительно ответил Архимаг. — Буду бухать.
Тем временем Орочимару и его отряд из ощущений чакры превратились в точки на горизонте. На вполне конкретные и осмысленные точки, который можно было увидеть невооруженным взглядом. До них было километра два. И Сенсома, решив чуть размять кости, резко прыгнул прямо к ним.
Перестарался — ругнувшегося Ловена осыпало каменной крошкой, а хлипкая каменная дозорная башенка покачнулась, но хотя бы не упала. Приняв во внимание начало, середину полета Сенсома контролировал более ответственно, как и приземление, поэтому при падении он никого не зашиб и даже сильно не задел.
Только двое молодых шиноби — девушка и парень,