Я сразу же сожалею об этих словах, как только они вылетают, и ненавижу то, как она смотрит на меня так, будто дал ей пощечину.

— Лола, мне не следовало…

— Все в порядке, — коротко говорит она. — Мы придумаем, как ты сможешь увидеть Феникса, но я останусь до тех пор, пока не закончу учебу.

Смиренно вздохнув, я беру ее руку в свою и потираю покрытые краской костяшки пальцев. Я хочу сказать еще многое, но боюсь, что облажаюсь и скажу не то.

Я вынуждаю себя улыбнуться.

— Хорошо, мы что-нибудь придумаем.

Раньше я бы сказал: «К черту все это» и спорил с ней, пока она не согласилась пойти со мной, но я многому научился и знаю, что только оттолкну ее. Меньше всего я хочу быть придурком или заставлять ее делать то, чего она не хочет.

Даже если это убивает меня изнутри, осознание того, что буду за много миль от людей, которые мне нужны больше всего.

Глава 52

Лола

— На это так тяжело смотреть.

Габби морщится, кладет локти на стол и сцепляет пальцы под подбородком.

На данный момент команда проигрывает «Университету Флориды» со счетом 25, а до конца игры осталось всего три минуты.

Наблюдать за игрой было стрессом. Было слишком много потерь, они пропустили половину штрафных бросков, а их защита недостаточна.

Поскольку они играют во Флориде, девочки, Габби, Полли и Дариус, пришли в бар «The Lucky Jersey», чтобы посмотреть игру. Как и многие другие студенты NCU, толпящиеся в баре.

Никс с няней. Я бы ни за что не привела его сюда.

За последние три часа атмосфера существенно изменилась. Все, кто пришел болеть за команду с надеждой, выглядят либо расстроенными, либо откровенно разозленными.

Хотя больше всего злятся парни. У бара есть определенная группа, и я уверена, что это просто кучка ребят из братства, которые болтают.

Сначала я их проигнорировала, но с течением ночи это стало тяжело. Особенно, когда один из них сказал:

— У ТиДжея все было хорошо, пока не появилась одна киска. Она даже того не стоит.

Это заставило остальных его друзей согласиться и высказать свое мнение, не отклоняющееся от того, что тот сказал.

— Эй, посмотри на меня, — Кара поворачивает голову, закрывая группу парней из моего поля зрения. — Не слушай их. Они просто кучка пьяных идиотов.

— Куча ничтожеств, — с презрением в голосе произносит Полли. — Всегда эти придурки, бездельники любящие цвета хаки, им нравится поболтать. Серьезно, не слушай их. Вероятно, они на грани, потому что потеряли все деньги, которые поставили.

Я улыбаюсь и киваю, переключая внимание на один из множества телевизоров с плоским экраном, свисающих с потолка.

Осталась всего минута, и они сумели набрать пять очков, но отстают по-прежнему на двадцать. Вскоре игра заканчивается, и игроки пожимают руки другой команде. Их головы опущены, когда они направляются к туннелю, не удостаивая болельщиков «Флориды» взглядом, они приветствуют и скандируют победу своей команды.

— Ну, могло быть и хуже.

Дейзи пожимает плечами, берет свой стакан и допивает оставшуюся жидкость.

Дариус приподнимает бровь и удивленно смотрит на нее.

— Хуже? Они проиграли с разницей в двадцать очков.

Дейзи, может, и разбирается в баскетболе немного лучше и смотрит его сейчас, не жалуясь, но она не особо заинтересована.

— У всех бывают плохие игры, и это пятое поражение NCU за весь сезон. Вы видели статистику «Флориды» и сколько раз они проиграли с начала сезона?

Дейзи хихикает и покровительственным тоном говорит:

— У них больше поражений, чем побед, а сезон почти закончился. Не думаю, что они попадут на «Мартовское безумие31».

Или, по крайней мере, я думала, что она не заинтересована. Мы с Карой смотрим друг на друга. Никто из нас не говорит того, что мы обе думаем.

Я размышляю над заявлением Дейзи, зная, что она права. Знаю, что люди в Интернете не согласятся. Им будет что сказать, но почему это вообще должно иметь значение?

Это то, о чем я думала с тех пор, как ТиДжей попросил меня переехать к нему.

— Я вернусь. Иду в туалет.

Я выскальзываю из кабинки и стою с краю стола. Никто не говорит, что им нужно идти, поэтому я проталкиваюсь сквозь толпу и вхожу внутрь.

Но почти ухожу обратно, когда замечаю Алексию, стоящую перед зеркалом над раковиной. Обычно мы не сталкиваемся друг с другом, но, когда это случается, ей всегда есть что сказать. Она никогда не злится, но всегда звучит язвительно.

Прежде чем успеваю сделать шаг назад, ее глаза встречаются с моими в зеркале. Глубокая улыбка растекается по ее лицу, и она поворачивается.

— Привет, как ты?

Ее игривая улыбка сбивает меня с толку, но затем я замечаю остекленевший взгляд ее глаз и румяные щеки.

— Эй, у меня все хорошо. Как ты?

Мне так неловко, что я внутренне съеживаюсь.

— У меня большие успехи.

— Ну… было приятно с тобой поговорить.

Я поворачиваю налево, чтобы пройти к одной из кабинок, но останавливаюсь как вкопанная, когда она снова заговаривает.

— Я знала его два года, и это до сих пор не мешало ему играть.

Я оборачиваюсь, пыхтя от разочарования.

— Смотри…

— Ты действительно думаешь, что он хорошо воспримет сегодняшнюю потерю? Ты не знаешь его так, как я. Ты не была там последние два года, как я. Знаешь, что ТиДжей делает после поражения? Он находит кого-то, кого можно трахнуть, и я могу гарантировать тебе, что именно этим он и займется сегодня вечером.

Я зажимаю переносицу, стону от этой чепухи. Несколько месяцев назад я рассматривала такую ​​возможность. Я бы подумала, что будет делать ТиДжей, но он не сделал ничего, что могло бы подорвать мое доверие.

И хотя, возможно, именно это и делал ТиДжей после поражения, это было до меня. Я не собираюсь размышлять или задумываться над тем, что он может делать сегодня вечером, потому что он не дал мне повода сомневаться в нем.

— Ты действительно несчастна, не так ли?

Она смотрит на меня обиженно.

— Прошу прощения?

— Каждый раз, когда я сталкиваюсь с тобой, тебе всегда есть что сказать. Я не понимаю, в чем твоя проблема.

— Проблема? У меня нет проблем. Я просто пытаюсь присматривать за тобой.

— Ты не пытаешься присматривать за мной. Все, что ты делала, это болтала всякую ерунду с того момента, как я тебя встретила. Я даже тебя не знаю.

Ее нос раздувается, губы сжимаются, а щеки краснеют.

— Ты ведешь себя так, будто знаешь