…Участники воздушного парада усиленно готовились. На подмосковном аэродроме собрались испытанные боевые летчики, прославленные мастера воздушного боя, бомбового удара.

Группу Героев Советского Союза возглавлял генерал Юханов. Тут были Герой Советского Союза летчик-бомбардировщик Долина, дважды Герой Советского Союза Беда, вместе с которым мы потом учились в академии, и еще множество представителей всех родов авиации. Сколько было радостных встреч, дружеских разговоров, воспоминаний…

Передо мной была поставлена задача возглавить звено Героев Советского Союза в колонне истребителей. Мы должны были пройти на максимальной скорости во время воздушного парада. Тренировались на «ЛА-7» последней серии, слетались в мирном московском небе.

Все было готово к параду. Но 18 августа погода была нелетная — шел дождь, и парад не состоялся.

Ранним утром я услышал по радио фамилии летчиков, удостоенных звания Героя Советского Союза, награжденных орденами и медалями. Слышу и свою фамилию. Мне выпала великая честь: Родина удостоила меня третьей медалью Золотая Звезда. Не могу передать, что я почувствовал, узнав об этом, сколько нахлынуло мыслей, чувств, воспоминаний.

Чем же я, летчик-истребитель, могу отблагодарить мать-Родину за высокую награду? В дни войны я выполнял свой воинский долг, дав нерушимую клятву на верность Отчизне. Теперь я должен учиться и, овладев военными и политическими знаниями, новой техникой, вернуться в строй. Только так я смогу принести пользу Родине.

…Тот памятный для меня день я провел в семье Героев — в полку, с которым начал свой боевой путь. Я переходил из объятий в объятия, слышал искренние, задушевные слова. Снова я в кругу испытанных боевых друзей: тут и Василий Мухин, и Павел Брызгалов, Виктор Иванов, Кирилл Евстигнеев, Алексей Амелин, Николай Ольховский, Игорь Середа…

Долго в тот вечер мы вспоминали товарищей, отдавших жизнь за победу над гитлеризмом, наших фронтовых учителей, героический путь полка. Говорили и о советских воинах, о закаленных в боях с немецко-фашистскими захватчиками частях и соединениях, которые с начала августа снова вели бои на земле и в воздухе, только теперь на Дальнем Востоке, громя японских агрессоров. Вспоминался мне Яков Филиппов, проходивший у нас стажировку. Теперь он, вероятно, участвует в воздушных боях.

…3 сентября Советская страна торжественно отпраздновала День Победы Советской Армии над японскими империалистами. Последний соучастник пресловутой фашистской оси Токио — Рим — Берлин был разгромлен. Вторая мировая война была закончена.

В РОДНЫХ КРАЯХ

Занятия в академии начинались с 1 октября, и я, получив отпуск перед началом учебного года, решил отправиться в родные края, по пути побывать в Киеве и авиаучилище, где пять лет назад стал летчиком-истребителем.

Лечу на пассажирском самолете. Снова передо мной Днепр. Два года назад летчики 5-й воздушной армии вели ожесточенные бои над днепровскими переправами ниже по течению, в районе Кременчуга. А здесь прикрывали наземные войска летчики 2-й воздушной армии. Много подвигов совершили они в боях за Киев. Тогда отличился и мой боевой друг Александр Куманичкин.

В Киеве посещаю могилы генерала армии Н. Ф. Ватутина, погибшего весной 1944 года, и военного летчика П. Н. Нестерова, основоположника высшего пилотажа.

Вылетаю в Чугуев. Сколько раз сообщало Совинформбюро о боях под Чугуевом, о подвигах чугуевских партизан, о победах летчиков — воспитанников училища.

Вхожу в знакомые ворота. Так и кажется: сейчас увижу лейтенанта Тачкина, знакомых ребят — инструкторов, курсантов…

Хочется поскорее обнять старых друзей, своих однокашников — Коломийца, Панченко, Усменцева. Всю войну они, не зная отдыха, работали инструкторами и воспитали не один десяток умелых и отважных летчиков.

Оказывается, мои товарищи в Уразове — там, где мы, летчики полка майора Солдатенко, начали войну, где погиб наш командир, откуда улетел в последний бой Вано Габуния…

Тепло, радостно встречают меня в авиаучилище, не хотят отпускать. Долго беседую с курсантами, с инструкторами, рассказываю о боевых летчиках — питомцах училища: о Тачкине, Кучеренко, Море, Зимине, об Амелине, Башкирове, Александрюке, Васько, Скотном и многих, многих других советских асах.

Радует, что курсанты свято чтят традиции училища, дорожат его честью, затаив дыхание слушают рассказ о боевых делах старших товарищей. С удовольствием смотрю на полеты курсантов: летают они отлично… Наконец, от души пожелав им успеха, вылетаю в Уразово. Подо мной, на свободной советской земле, там, где наши войска вели кровопролитные бои с оккупантами, идут осенние полевые работы.

Уразовский аэродром узнаю издали. Первая эскадрилья нашего полка приземлилась здесь в феврале 1943 года, когда войска фронта вели тяжелые бои, отражая контрудар противника, и полк попал на острие удара.

Как тогда майор Солдатенко и все мы гордились первыми победами Михаила Пахомова! Вспомнилась первая моя неудачная встреча с противником здесь, над уразовским аэродромом, вражеские налеты на Валуйки; вспомнилась героическая гибель моего первого ведущего — Вано Габунии. И невольные слезы застилали мне глаза.

Старые друзья уже ждут меня. Вот они, все трое. Не успел я выйти из самолета, как они подхватили меня. Попадаю в богатырские объятия. Вижу знакомое улыбающееся лицо: ко мне спешит еще один старый друг — механик Наумов. Как же я рад всех их видеть, как тронут встречей!

Подхожу к самолету «УТИ-4». Механик Наумов по всем правилам рапортует:

— Товарищ командир, самолет к полету готов!

И я крепко его обнимаю.

Друзья просят меня сказать несколько слов курсантам — нашей молодой смене. Ребята выстроились на аэродроме, ждут. Начинаю рассказывать о своей первой встрече с врагом. Но взгляд вдруг остановился на том месте, где при налете вражеской авиации погиб мой любимый командир Игнатий Солдатенко. Там еще видны были развалины ангара. Горло перехватило, и я не мог вымолвить ни слова. Друзья с тревогой спрашивают, что со мной. Делаю над собой усилие и начинаю рассказывать об Игнатии Солдатенко, герое боев в Испании и Сталинграде, о Пахомове, о Мубаракшине, о Габунии — обо всех тех, кто сражался с врагом в здешнем небе, о замечательных летчиках, отдавших свою жизнь за свободу кашей Родины. А потом мы все вместе пошли на могилу Игнатия Солдатенко, память о котором будет жить вечно.

Целый день я провел с друзьями и все вспоминал и вспоминал дела и людей нашего полка, бои на Курской дуге.

На следующий день вылетаю в Шостку. События лета 1943 года оживают в памяти, и я неотрывно, с глубоким волнением смотрю вниз, думаю о героической борьбе нашего народа, обо всех тех, кто крыло к крылу со мной сражался за Родину.

Еще издали я увидел Ображеевку, Вспольное — родные края, и сердце у меня замерло.

В Шостке я пошел поклониться братской могиле, где лежали останки моих земляков: советских патриотов, умерщвленных немецко-фашистскими оккупантами. Там покоился и прах старого красного партизана Сергея Андрусенко и комиссара аэроклуба Кравченко. Под Сталинградом, в одной из братских могил, где покоятся безымянные герои, лежит прах и моего брата Якова. А под далеким Майданеком — Григория, погибшего от истязаний. С непримиримой ненавистью думал я о фашистских палачах…