— Глеб… — срывающимся голосом, позвала меня мать, и заплакала.

— Не стоит слезы лить, на меня они не действуют.

— Я не хотела расквитаться. Я потеряла сына, этого не исправишь. Но если у тебя родятся дети, позволь мне хотя бы бабушкой быть. И…

— Так… без «и»! Больше никаких преследований и разговора по душам со мной. Мне мать не нужна. Если моя жена позволит быть вам бабушкой, препятствовать не стану. Но, не более того. Вы меня поняли? — Она всхлипнула и махнула головой.

Развернулся и ушел, все хватит с меня разговоров в «семейном» кругу! Домой мчался, как ненормальный, была только одна мысль, схватить жену в охапку и трахать до белых мух перед глазами. Не повезло ей, живет с животным, но ничего с собой поделать не могу, одержим ей, и все тут. Заскакиваю в дом, навстречу мне Люда. Она даже поздороваться не успела, я впился в ее губы, как обезумевший, подхватив под бедра, и потащил на кухню, хочу ее, аж яйца ломят. Она начал вырываться.

— Люда, какого черта! — взбеленился я, прерывая поцелуй, — Забыла, полное подчинение?

— Кх… — раздалось покашливание совсем рядом. Вот черт! Отпускаю жену, и поворачиваю голову: на нас смотрит, совсем не смутившись, эта девица! Повторно чертыхнулся и удался, даже не поздоровавшись, бесит она меня.

***

— Извини, — смутилась из-за выходки мужа. Алина — так зовут дизайнера — лишь пожала плечами.

— Дело молодое, — улыбнулась она. — Мы действительно сегодня что-то увлеклись и не заметили, как время пролетело.

Она направилась она к выходу.

— И все равно извини, обычно он не ведет себя так с людьми. — Мне правда было неприятно, что Глеб с ней даже не поздоровался.

— Что-то я в этом сомневаюсь. Без обид, но у твоего мужа только два мнения: одно его, другое неверное. To, что он меня по каким-то причинам невзлюбил, я уже поняла. Не пытайся переубедить его, по-другому он уже ко мне относиться не будет.

— Нет, он просто осторожничает. — Мне опять стало неловко, так как девочка точно подметила — невзлюбил.

— Неважно, — отмахнулась она. — Я же не с ним работаю, а с тобой.

Тут ей кто-то позвонил, и она поменялась в лице, было видно, что она сильно расстроилась, а потом в ее глазах вспыхнул гнев.

— Мне пора, — произнесла она сухо и срывается с места. Видимо, что-то случилось.

— Глеб, — захожу к своему, тот уже принял душ, и переоделся, — почему ты так себя по-хамски ведешь с людьми?

— Мне она не нравится.

— Тебе никто не нравится! Вначале Настя, хотя она нас помирила. Теперь Алина…

— взрываюсь я.

— Не истери, — останавливает он меня. — Про Настю ты знаешь…

— Она была подростком! Сколько можно ее за это корить?

— Люда, я доверяю своему чутью. Поэтому сделай одолжение: сведи до минимума общение с Настей. А насчет этой девушки — нутром чувствую, что она что-то темнит. И вообще, какого черта она так поздно у нас задержалась?

— Мы проект зимнего сада разрабатывали. Представь, из кабинета я смогу выходить в зимний сад, дорожка ведет к небольшому фонтану, в кроне листвы светильники, в них пузырьки поднимаются наверх, и беседка, которая качается. Как тебе?

— Главное, чтобы тебе нравилось. — Подошел он и вновь притянул к себе. — Ты должна понять, я не против общения с подругами, у тебя Соня через забор живет, но эти две дамочки мне не нравятся. И тем не менее пусть твоя Алина воплотит в жизнь этот проект. Единственное, о чем прошу, когда прихожу домой, чтобы ее тут не было.

Спорить не стала, если мой муж решил, переубеждать его бесполезно. Мы поужинали и направились в зал. Глебу опять кто-то позвонил, и он ушел в кабинет, через минут десять вернулся, включил музыку и пристально посмотрел мне в глаза.

— Я тут вспомнил, что у Аверина на свадьбе так и не пригласил тебя на танец. Как насчет вальса?

— Вальса? — растерялась я. — Так ты же не пляшешь, сам говорил. Я думал, что не умеешь.

Глеб цокнул языком и протянул мне ладонь.

— Каждый уважающий себя офицер должен уметь вальсировать. И вальс нельзя сравнивать с другими танцами, это скорее полет души. — Он протягивает руку и улыбается.

В чем подвох?

— Глеб, — кладу руку в его раскрытую ладонь, — я не умею его танцевать. — Он сжимает ее и медленно притягивает к себе, мою спину обжигает прикосновение его руки.

— Доверься мне, и все получится.

От его завораживающе интимного голоса сердце замирает, я смотрю в его синие глаза и словно погружаюсь в бездну. И я доверилась мужу, как он и просил, мы закружились в вихре танца, вернее, мы с ним словно парили, неотрывно смотря друг другу в глаза. Это было прекрасно, казалось, если отведу взгляд, то волшебство прекратится. Когда музыка смолкла, я не смогла сдержать вздоха разочарования. И он прав, такой эффект, может быть только когда любящие люди вдвоем.

— Люд… — его приглушенный голос прервал мои размышления. — Я уезжаю в командировку.

А вот и подвох! Пытаюсь говорить как можно спокойней. Но из-за предательского кома в горле голос все-таки дрогнул.

— Когда?

— Через пятнадцать минут выдвигаюсь, вернусь примерно через две недели, возможно немного позже. — Я прикрыла глаза, пытаюсь не расплакаться. Тоска словно в тиски сдавила сердце. — Милая… — Берет меня за подбородок и приподнимает лицо. — Все будет хорошо, помнишь слова из песни, когда я сказал, что люблю тебя? — Махнула головой. — Тогда я дал тебе обещание, значит, выполню. Пойми, не поехать я не могу.

— Я все понимаю. Если едешь, значит, нужно.

Попыталась изобразить, что все нормально. Он не должен знать, насколько мне тяжело. Муж прижал меня к себе, и я с жадностью вдохнула аромат его тела, чтобы каждая клеточка запомнила его. Глеб уехал, а я взяла его рубашку, уткнувшись в нее лицом, горько заплакала. Отчаянье, словно уродливая паутина, начала окутывать мой разум. Я хотела кричать от безысходности, но лишь тихо выла, моля бога мне дать сил пережить разлуку с любимым. Уговаривала себя, что не я первая и не я последняя, кто ждет мужа с горячей точки.

Глеб уехал, и я словно впала анабиоз, меня ничего не волновало. Даже букеты с украшениями, что приносил каждое утро курьер, меня не радовали. Ну а чему радоваться? Если принесли букет цветов, значит, Глеб сегодня не вернется. Откуда я об этом знаю? Ян наутро принес записку от мужа, там он и пояснил: если цветы не принесли, значит, я скоро буду. Я была вся на нервах, меня постоянно рвало, сильные головные боли замучили, так что я проводила все время в постели, слушая любимую музыку Глеба — это своего рода была невидимая ниточка, соединяющая нас. Алина завершила проект. Так совпало, что мне не до кабинета и у нее какие-то проблемы. Посему мы с ней взяли паузу.