Когда Леттке показал им свое поручение, вытянулись три руки, указывая в одном и том же направлении, и один из мужчин сказал: «Рядом», а другой: «Чуть дальше».

Третий взглянул на Боденкамп и произнес:

– Она же знает, разве нет?

Леттке сердито посмотрел на наборщицу программ. Почему ничего ему не сказала и позволила попасть в глупое положение?

Она лишь смущенно заморгала и посмотрела на него рассеянным взглядом не от мира сего. Хотя, возможно, это всего лишь застенчивость. В идеальном случае, она слишком уважала его, чтобы вмешиваться. Да, сказал он себе, именно так.

– Что же, – произнес он, снова доставая связку ключей. – Вы слышали. Чуть дальше.

– Да, – покорно ответила она.

Следующая дверь по коридору оказалась противопожарной дверью из стали, но более новой; вероятно, прошло всего несколько лет после ее установки. Леттке открыл, включил свет, огляделся. Одинокий стол с одним компьютером на нем стоял в помещении, напоминавшем подвальный чулан, а напротив, вдоль стен, теснились черные металлические ящики.

– О, – вырвалось у Боденкамп, когда она вошла. – Их стало больше.

– Больше? – спросил Леттке. – Больше чего?

– Больше распределительных щитов. И больше кабелей.

Действительно, он только сейчас заметил: из отверстия в стене выползали десятки толстых кабелей для передачи данных, которые были подключены к разным металлическим ящикам.

– Они все ведут в Америку? – удивился он.

– Нет, – ответила она. – В Берлин.

– Берлин получает от нас данные?

– Университет. Для научного эксперимента.

Он взвесил в руке связку ключей.

– Что это значит? Я думал, что отсюда мы сможем подключиться к компьютерам в Америке?

– Да, конечно. – Она прошла мимо него, положила свои письменные принадлежности рядом с запыленной клавиатурой и указала на кабель, тянущийся от компьютера к стене. – Этот ведет отсюда в Америку.

Села за стол, тщательно протерла клавиатуру и включила устройство. Леттке встал позади нее и наблюдал, как она работает. Экран выглядел совершенно необычно; она листала списки с названиями американских городов и выглядела так, будто точно знает, что делает.

– Чем вы занимаетесь? – наконец спросил он.

– Это перечень всех американских компьютеров, подключенных к глобальной сети, – объяснила она не отрываясь. – Вероятно, он уже устарел, но университеты в нем будут. Беркли, не так ли?

– Что? А, да, точно. Беркли.

Ее пальцы парили по клавиатуре, а клавиши здесь, внизу, звучали как отдаленная пулеметная очередь.

– Вот, – сказала она. – Беркли, Калифорния.

В следующее мгновение экран потемнел и появилась довольно примитивная текстовая заставка:

Текстовый курсор мигнул за словом «USERID».

– Что это значит? – спросил Леттке.

– «USERID» означает имя пользователя, – пояснила Хелена. – А «PASSWORD» – пароль.

– Ага. И… его у нас нет?

– Нет, – ответила она.

* * *

Всё зависело только от нее. Эта мысль не отпускала ее с тех самых пор, как возникла у нее в голове словно молния. Теперь только от нее зависело то, как будет развиваться ситуация.

Если бы она сейчас не смогла подключиться к этому компьютеру в далекой Америке, если бы она, возможно, даже попробовала ввести несколько паролей, пока система ее не заблокирует, и если она впоследствии сдастся, полная сожаления, конечно, – что тогда сделает Леттке?

Ничего.

Хорошо – он может обратиться к Кирсту. Тот – специалист по шифрованию, секретным кодам и механизмам контроля всех видов.

Но он мог бы сразу обратиться к нему, а не к ней, и вопрос в том, почему он сразу так не сделал? Вероятно, потому, что с этими обнаруженными им электронными письмами связаны какие-то обстоятельства, о которых он не хочет говорить с коллегами.

И теперь ей решать, продвинется это дело или закончится прямо сейчас.

В сущности, осознала она, совершенно неверно, что люди свободны в принятии решений. Когда речь идет о важных вещах, то вы не выбираете «свободно», а выбираете вариант, который считаете лучшим, – и проблема в том, что чаще всего вы этого не знаете. Получается, что вы на самом деле не принимаете решение, а угадываете, окажется ли оно более-менее удачным.

Все это пронеслось у нее в голове, пока она сидела, прислонившись к холодной спинке стула, держа пальцы на все еще слегка запыленных клавишах, а Леттке нависал как угроза позади нее. Она услышала, как он нервно фыркнул, почти ощутила его напряжение.

Почему-то это дело очень важно для него. И при всей той тревоге, что она испытывала рядом с ним, эти два электронных письма ей самой тоже казались довольно зловещими.

Поэтому она предложила:

– Я могу кое-что попробовать.

* * *

– Попробовать? – повторил Леттке, который уже потерял всякую надежду. – Что это значит?

Боденкамп указала на странно пустой экран.

– К компьютерам ABM обычно можно подключиться в качестве гостя.

Начала печатать. Леттке увидел:

Но когда она нажала клавишу ввода, появилось уведомление:

Леттке разочарованно проворчал:

– К этому, судя по всему, нет.

– Попробую еще раз, – ответила она. – Кажется, я допустила опечатку в пароле.

Он указал на уведомление.

– Значит, есть всего три попытки?

– Да. После этого соединение блокируется на час, а после следующих трех неудачных попыток на целый день. И обычно в таких случаях отправляется уведомление администратору.

– Ага. – Леттке не имел ни малейшего представления, как же в таком случае они собираются получить доступ к компьютеру.

Она повторно ввела пароль, и на этот раз, похоже, получилось, во всяком случае, сообщение об ошибке сменилось приветствием: Welcome, guest.

Боденкамп, похоже, хорошо ориентировалась. Непривычно наблюдать, как она это делает, ведь все вводимые ею команды были, конечно же, на английском языке. Если переводить термины, то можно примерно понять ее действия, но это все равно оставалось крайне необычным зрелищем.