так нравятся маврам, обрывки материи и на камне — лужицу свернувшейся крови.

— Здесь кого-то убили, — сказал он. — Барона или мавра? А я не могу это узнать!

Он собирался расширить свои поиски, чтобы найти что-нибудь еще, позволившее ему лучше понять, что произошло после того, как он ускакал и оставил барона, когда раздался выстрел, а сразу затем еще один.

Думая, что стреляют в него, он бросился было к холму, чтобы спрятаться среди камней на его вершине, но услышал душераздирающий крик.

— На помощь, Ибрагим! — кричал неизвестный голос.

— Пантера напала на кого-то! — воскликнул моряк.

Не задумываясь о том, что он может оказаться лицом к лицу с врагами, он подчинился голосу своего великодушия и своей отваги. Вместо того чтобы убежать, как того требовала самая простая осторожность, фрегатар бросился обратно в лес.

Крик повторился с большей силой:

— На помощь, Ибрагим!

В десять прыжков Нормандец достиг первых деревьев.

Его глазам открылась ужасная сцена.

Человек, возможно кабил, лежал на земле, а над ним стоял зверь, в котором он сразу узнал пантеру, только что пытавшуюся напасть на него. Человек отчаянно защищался, а зверь пытался вонзить когти ему в голову и прижать к земле.

— А! Каналья! — взревел Нормандец.

Одним рывком он оказался рядом. Пантера, почувствовав присутствие нового врага, живо повернулась, готовая кинуться на него. Но перед ней оказался достойный противник.

Фрегатар выстрелил в упор из пистолета прямо в открытую пасть…

Фрегатар выстрелил в упор из пистолета прямо в открытую пасть, а потом нанес пантере удар ятаганом такой силы, что раскроил ей череп до самых глаз.

Зверь, ослепленный кровью, упал на землю и стал кататься по траве, пытаясь вцепиться в несчастного, который все еще находился поблизости. Второй удар ятаганом распорол ей грудь и положил конец ее агонии.

Она еще дышала, когда из кустов выскочил человек с аркебузой, крича:

— Ахмед! Ахмед!

— Ты немного опоздал, друг. Все уже закончилось, — сказал Нормандец.

Вновь пришедший был красивый молодой человек высокого роста, с правильными чертами загорелого лица, одетый просто в кусок грубой ткани, которая укутывала его бедра, на сильных руках у него были плетенные из травы браслеты, какие носят и сейчас жители Кабилии.

— Ты спас моего брата, — сказал он. — Спасибо, моя признательность будет вечной.

— Давай сначала посмотрим, успел ли я вовремя, — ответил фрегатар, склоняясь над раненым.

Человек, на которого напала пантера, уже поднимался на ноги. Он весь был в крови из-за глубоких ран на плечах. Хищница хорошо поработала когтями, раздирая ему плоть, но не успела добраться до головы, которую легко могла бы разорвать, если бы не вмешательство Нормандца.

Раненый, юноша такой же крепкий, как и его товарищ, не стонал и не жаловался. Он протянул руку своему спасителю и сказал:

— Я обязан тебе жизнью. Если тебе когда-нибудь понадобится друг, вспомни об Ахмеде Зине.

«Вот два друга, чья помощь может оказаться когда-нибудь бесценной, — подумал фрегатар. — Здесь лишних друзей не бывает».

Ибрагим снял кусок материи, обмотанный вокруг бедер, намочил его в ручье и обмыл раны брата.

— Ты можешь идти? — спросил он. — Наше селение недалеко.

— Если хочешь, я тебе помогу. Я как раз искал какое-нибудь место для ночлега, — сказал Нормандец.

— Моя палатка — твоя, как и мои бараны, и мои верблюды, — ответил Ибрагим. — Мы будем рады оказать тебе гостеприимство, достойный человек.

— А где ваше селение?

— Вон там, за зарослями опунции и дубами. Нам надо пройти всего шагов пятьсот.

Нормандец оторвал кусок своего плаща, чтобы получше перевязать раны и остановить кровь, которая все еще обильно вытекала из ран на плечах, потом он поднял бедного юношу на руки и пошел за Ибрагимом, который быстро шел вперед.

Селение действительно было очень близко. Как и все подобные алжирские селения, оно состояло из двух палаток из грубой ткани шоколадного цвета, достаточно больших, прямоугольной формы. Они были огорожены изгородью из сухого тростника и зарослями алоэ.

Внутри изгороди было множество овец и несколько верблюдов, которые дремали, прижавшись друг к другу, под охраной нескольких больших собак и негра, конечно же раба.

Раненый был положен на ворох шкур и старых ковров. Раны его внимательно осмотрели и наложили какое-то снадобье, потом Ибрагим вывел Нормандца из палатки и сказал:

— Ты мой гость. Приказывай!

— Мне нужен только ужин и постель, чтобы поспать пару часов, потому что я голоден и устал.

— Ты получишь все, что хочешь, — ответил кабил. — Ты для меня больше чем брат. Поскольку тебе я обязан жизнью Ахмеда. Подожди немного.

Пока он готовил ужин, а негр ему помогал, Нормандец подошел к изгороди из тростника и внимательно оглядел холм, у подножия которого он расстался с бароном.

— Эти кабилы, должно быть, видели то, что произошло между маврами и бароном, — пробормотал он. — Они не могут не знать, что случилось сегодня утром. Попробую расспросить их.

— Иди, достойный человек, — сказал в этот миг Ибрагим, — я угощу тебя всем самым лучшим, что есть в моей палатке.

На подстилке, устланной свежими листьями, стояло блюдо с козленком, зажаренным на вертеле целиком, вокруг лежали шарики из муки, запеченные в плите, и гроздья зрелых фиников.

Нормандец утолил жажду водой, смешанной с молоком верблюдицы, потом набросился на козленка и мучные шарики, к большому удовольствию пастуха, который радовался, видя, что гость отдает должное его еде.

— Ты ведь иностранец, правда? — спросил кабил, после того как Нормандец утолил голод.

— Да, — ответил тот, — я из Туниса, моя лодка сейчас в Алжире.

— Значит, ты нас скоро покинешь?

— Часов через пять, если ты можешь одолжить мне верблюда или лошадь.

— Все, чем я владею, принадлежит тебе, ты можешь выбрать из моих животных тех, кто тебе больше подойдет.

— Спасибо, ты очень щедр.

— Мой долг отплатить тебе за отвагу, с которой ты бросился спасать моего брата от верной смерти. Если бы не ты, пантера убила бы его, а я бы не успел помочь ему.

— Вы возвращались с пастбища?

— Нет, — ответил кабил, — мы пошли в лес, чтобы отыскать эту пантеру, она уже целый месяц нападала на наше стадо. Так что ты нам дважды помог.

— Не будем об этом.

— А ты что делал в лесу?

— Я заблудился, преследуя газель, которую ранил сегодня утром, а соколы ослепили.

— Тогда ты был вместе с теми маврами, которые охотились в долине? — спросил кабил.

— Да, я был вместе с ними.

— Должно быть, между маврами была ссора, — сказал кабил. — Ты видел?

— Ссора?! — воскликнул Нормандец, притворяясь, что очень удивлен.

— А ты не