И тут вновь всплыло в сознании – убить. «Убить ударом в спину».

Серый понимающе кивнул, положил руку ей на плечо.

– Девочка. Я знаю, каждая роханская красавица, каждая, кого назвали Эовин, тайно мечтает встретить… нет, не благородного воителя, а своего Короля-Призрака. Исполнить долг, великий и страшный. Сразить его.

Эовин попыталась незаметно отползти подальше. Серый улыбался, глядя на неё и конечно же всё замечая.

– Нет, дорогая. Я не безумен. Просто мы на самом краю такого, что справиться здесь можно лишь… отринув себя старого. Вот и я отринул – унылого и равнодушного рыбака, мало чем отличавшегося от обычного невольника.

– Я… я боюсь! – вырвалось у роханки.

– Я тоже, – неожиданно признался Серый. – Но когда тебя затягивает водоворот, единственный способ вырваться – это использовать его же силу.

– Я… я не знаю, – путано заговорила Эовин. – Мне просто страшно.

– Не будут говорить «не бойся»… О! Смотри! – вдруг напрягся Серый.

Эовин вгляделась – и, обмирая, услыхала крики и звон железа; а потом со всех сторон в шатёр кинулась до зубов вооружённая стража.

Там кипел бой, но кто с кем сражается, она понять не могла.

Серый спокойно ждал, скрестив руки на груди.

– Нет, девочка, торопиться мы не будем. Уж если драться, так драться.

– Но кто же там сейчас?

– Не знаю, Эовин, не знаю. Но, ручаюсь тебе, очень скоро всё выяснится.

А потом из-под шатрового полога внезапно вырвался обжигающий, опаляющий поток силы; поток, от которого у Эовин всё помутилось в глазах, ноги подогнулись, и она рухнула, как подкошенная, на сухую траву.

Серый, однако, не дрогнул, лишь слегка нагнул голову, словно под ветром.

– Вон оно, – услыхала Эовин его шёпот. Плечи Серого разворачивались, он словно купался в этом потоке. – Вставай, не бойся, девочка. Я понял, что это такое и что с ним делать. Смотри, сейчас это всё кончится.

…И они досмотрели до того самого момента, как из шатра стали одно за другим вытаскивать мёртвые тела. Десятки мёртвых тел.

– Кто-то хорошо тут повеселился, – проговорил Серый сквозь зубы.

А у Эовин обрывалось сердце. Кто мог учинить такое? Кто?..

Ответа она боялась смертельно.

Ночь сомкнула тёмные челюсти, в разрозненных огнях внизу ничего было уже не разглядеть; однако Серый лишь усмехнулся и вдруг потянул Эовин за руку:

– Идём. Сдаётся мне, мы сейчас получим все ответы.

Дрожа, она повиновалась.

Хоббит Фолко Брендибэк никогда ещё не оказывался в таком дрянном положении. Да, у него есть кони, есть припасы, есть оружие; но друзья, скорее всего, угодили в плен, и как их оттуда вызволять? Особенно с таким вот «Божественным», которого и впрямь охраняет неведомая сила?

На Олмера нашёлся клинок Отрины; а на этого Хенну? Чёрный меч Эола?

И тут…

– М-мастер? Мастер Холбутла?

Дрожащий голосок из ближайших зарослей, сейчас затопленных мраком.

Он подскочил, он схватился за лук – здесь, подле «Божественного» и его жуткой силы, возможно было всё.

Но…

– Мастер Холбутла, – проговорил другой голос, странно, страшно, жутко знакомый. – Что ж… тебя я вспомнил. Фолко Брендибэк.

Две фигуры шагнули из темноты; что-то сухо щёлкнуло, вспыхнул факел в руках более высокой.

– Э-эовин? – только и успел выдавить хоббит – и обмер, потому что второй гость высоко поднял пламя, осветив себе лицо.

Мороз продрал Фолко по спине, ноги едва не отнялись, лоб мгновенно покрылся испариной.

На него смотрело знакомое лицо Олмера, Злого Стрелка, золотоискателя из Дэйла, вождя Эарнила.

Лицо, навечно врезавшееся в память, то самое лицо, хотя, конечно, и его не пощадило время. Олмер сильно изменился – остались неизгладимые следы страшной боли и нечеловеческого ужаса. Но глаза – глаза прежние. И в прежней, хорошо знакомой усмешке кривились губы.

Он глядел на хоббита, слегка улыбаясь.

– Тебя я помню, доблестный невысоклик, – проговорил он, делая шаг к Фолко. – Тебя и твой удар.

Оцепенев, хоббит не мог выдавить ни звука.

Олмер. Вождь Эарнил. И Эовин. Откуда?.. Как?.. Почему?.. Открылись Двери Ночи? Что это за злое чародейство?..

– Ты тоже узнал меня, половинчик. Нет, погоди, погоди, я знаю, ты готов вот-вот назвать меня моим настоящим именем. Прошу тебя, погоди. Я должен вспомнить сам и вспомню очень скоро. Там, внизу.

– Внизу?! – едва выдавил Фолко. – Где?

– Внизу, в лагере этих болванов, – небрежно сказал Олмер. – Я догадываюсь, тебя привело сюда то же, что и меня, хотя, быть может, с разными целями.

– Как ты меня…

– Нашёл? О, это было проще простого. На тебе отсвет. Ты только что был рядом с той силой, которую я ищу. Так что я просто шёл на запах.

– Мои… мои…

– Друзья? Ну, конечно. Твои друзья… двое гномов, верно? Твоё имя я вспомнил, а вот их – уже никак. Ну, ничего. Они угодили в плен, верно? Коль так, за себя они взяли высокую цену.

– Не только они. А также эльфы-Авари. И ещё один кхандец, из Морского Народа…

– Скажи пожалуйста, настоящая команда со всех концов мира, – покачал Олмер головой. – Что ж, невысоклик Фолко, мы встретились вновь. И на сей раз нам идти в бой рука об руку. И ведь это… – он сделал паузу, кивнул на лежащий Чёрный меч, – было велено передать мне?

– Нет, – честно сказал хоббит. – Мне было просто велено его спасти.

– Понимаю, – кивнул Злой Стрелок. – Он не знал, что я появлюсь… но догадывался. Верно, прочитал знамения… впрочем – неважно. Сейчас – неважно. Я беру этот меч. Он – мой!

Пальцы Олмера сомкнулись на эфесе Чёрного меча, длинный клинок поднялся; Злой Стрелок огладил оружие с жутковатой ухмылкой.

– Что ж, я готов, – спокойно объявил он. – Эовин. Не дрожи и обними, наконец, своего друга. Ты, мастер Холбутла, тебя я зову с собой – сразиться вновь, выручить твоих друзей, покончить с этой силой. А потом…

– Потом? – вырвалось у хоббита.

– Почему бы нам потом не сделать эту прекрасную и юную роханскую деву королевой Средиземья? – засмеялся Олмер. – Как ты на это смотришь, мастер Холбутла?

Эовин, всё это время самым непосредственным образом обнимавшая хоббита за шею, вся дрожа, со страхом взглянула на Злого Стрелка.

– Кто ты?

– Он знает, кто я, – спокойно сказал Олмер. – Я помню его удар, меня погубивший и меня же спасший. Ты всё узнаешь совсем скоро, прекрасная дева, а сейчас, если вы и впрямь хотите спасти своих товарищей, – вперёд. Потому что, чувствую я, мне тоже там есть кого спасать.