нормально. Никто не будет нас преследовать. Для них мы герои.

Я помалкивал, очень осторожно мешая чай деревянной палочкой.

— Если б я не знал, что у вас обоих мозгов вскладчину как у одного фуга, то подумал бы, что вы все это выдумали, — заговорил Холи без интонации. — Я не переживаю. После такого бедлама они лет десять с Побережья носа не покажут.

Он помолчал.

— Нужно было выкинуть эти нечистые железки. Эх, знал бы прикуп, жил бы в Зеленом. Просто изумительно насколько вы бесполезно удачливы. Пережить такое и не унести с собой хотя бы золотую ложку из чьей-нибудь задницы. Они же все там с такими ходят. Ох, Самара…

— Он не виноват, — сразу ставила Хо.

— Помолчи, — шикнул Холейгула. — Помолчи, ради белых елей. Ты меня доведешь зеленка! Какого черта ты побежала с этим гопником? И не надо мне говорить, что, если б не ты, он был бы уже мертв. Это и так понятно.

Он глотнул из фляжки.

— Говно какое. Видишь, как руки трясутся? Дура.

— Ты так меня любишь, Холи-и-и-и, — Хо улыбнулась во все сорок. — Я тоже тебя люблю.

— Замолчи, или я выброшу тебя в окно как Лодью. Все замолчите!

— Я и так молчал.

— Тихо! Так. Нужно подбить итоги.

Он все-таки лег, а у меня отлегло от сердца. За то время пока мы ехали в машине, я несколько раз оказывался на волосок от смерти. Во всяком случае мне так казалось.

— Итак, — начал Сэт. — Вы — проебались. Ретро — проебался. Денег — нет. Подведение итогов — окончено.

— У нас абсолютный ноль? — спросила Хо. — Вообще ничего?

— У нас всегда минус, — мрачно напомнил Сэт. — Чтобы выйти в ноль вам нужно было поработать, а вы вместо этого устроили гражданку на Побережье и сидите теперь бесите меня своими глупыми мордами. Хорошо хоть я кое-что заработал.

— Так деньги есть? — обрадовалась олива.

— Они нужны мне, — отрезал Сэт. — Если я пропущу еще месяц, отец точно пошлет за мной арк-коллекторов. Да, я знаю Хин, что у тебя ситуация хуже, но свои настоящие руки я люблю больше, чем метафорические. Одну такую маленькую, кривую, неуклюжую, лонгатскую ручонку.

— Все в порядке, майор. Правда. Месяц и правда был паршивый. Придется грабануть что-нибудь. Рано или поздно я бы все равно к этому пришел.

— Не стоит включать фаталиста, мой принц. У тебя целая ночь в запасе. У всех нас. Что-то может подвернуться. Деньги любят появляться внезапно.

Это была неправда. Так они делать точно не любят. Они любят исчезать, вот их главная страсть. Я совершенно не злился на майора. Мог он пожертвовать Самарой де Хином или нет, значения не имело. Общество Должников было местом для отчаявшихся людей, и не передать как много значит для такого бедолаги шанс. И Сэт Холейгула постоянно дает нам такие — один за другим. За это я благодарен ему сверх всякой меры. А удача… Да, она и впрямь очень странная штука. Как говориться: «иногда так повезет, что лучше пешком пройтись».

— Я пойду с Хином на ограбление.

— Никуда ты не пойдешь! И хватит шуршать! Что там у тебя?

Я взглянул на оливку. Она сидела за столом и нервно трещала пачкой обесцвеченных купюр. Тр-р-рыть — пальцем. Тр-р-рыть.

— Ты взяла их с собой? — удивился я.

— Ну да, — Хо вздохнула и бросила пачку на столешницу. — Как сувенир. Положила их под свое сиденье и забыла. Сейчас вот нашла по дороге.

— Что это? — Сэт приподнялся на локте.

— Обесцвеченные деньги, — объяснил я.

— Подробнее.

Я объяснил подробнее. Лицо Сэта застыло.

— И сколько, говоришь, там было этих «обесцвеченных» денег?

— Восемь поддонов.

— А сколько бы влезло в Заразу?

Я удивился.

— Да хрен его знает.

— Если посчитать, — мгновенно нашлась Хо, открывая свою книгу. — Один куб был примерно… Площадь салона городской… М-м-м… Два с половиной поддона мы бы, наверное, загрузили. Но только если очень аккуратно и при условии, что эспертуа тоже пошло бы в дело.

— Ага, — ответил Сэт, и снова лег. — Два с половиной. Милая моя девочка, а пощупай-ка, есть ли там в центре бумажки квадратное утолщение. Сантиметр на сантиметр.

Хо вытащила одну «купюру» и сосредоточенно потыкала ее указательным.

— Вроде да.

— Два с половиной поддона, — прошептал Сэт.

— Да в чем дело? — не выдержал я.

— Дело в том, мой дорогой свинопас, что с недавних пор в деньги, идущие с материка на материк, стали вшивать защиту от выгорания. Этой технологии года полтора. Хо, будь душка, разомни купюру как следует.

Олива сделала как просил Сэт. Она согнула ее пополам потом свернула в трубочку, потерла пальцами, как вдруг:

— Пленка. Тут пленка.

— И эта пленка отходит, — продолжил Холейгула меланхолично. — И под этой пленкой… что?

— Это двухсотые!

— Надо же. Я был уверен, что будут пятерки, или даже палки.

Я сидел с открытым ртом. А потом заорал:

— Я же не знал! Откуда я мог знать?! Откуда мне знать такие вещи?!

— Правильно, неоткуда, — согласился Сэт. — Не ори, Хин. Все нормально. Это действительно очень специальная информация, которую отсталым знать не положено… да и незачем вообще-то. Номы с тенебрийскими номерами? Начинаются с трех восьмерок?

— Да, — рот у Хо был до ушей. Потом она скуксилась. — Подожди. Так мы что… Мы проебали целое состояние?

— Все нормально, — еще раз сказал Сэт. — Это действительно не ваша вина. Если б я не бил вас по шее за каждую минуту трафика, вы бы скорее всего позвонили мне и задали наводящие вопросы. У Хина и вовсе телефона до сих пор нет. Только бипер. Отпустите ситуацию… Это были не наши деньги.

Мы с Хо обмякли.

Потом переглянулись. Она хихикнула. Я тоже заржал.

Вошел Ретро.

— А чего это вы ржете? Что смешного? Вы же обосрались, как и я.

Мы не унимались.

— Ясно. Спятили от стресса. Мне вышвырнуть этих дебилов, начальник?

— И сам тоже с ними… Да заткнитесь вы! И сам тоже с ними вышвырнись. Отвезите тачку к Жанне, потом каждый берет себе по косарю. Кроме Хо. Тебе как обычно, ты знаешь почему. Мне — два! Остатки в сейф. И купите пива. Много пива, что б каждый аж согнулся. И поесть. Бухнем.

— А за чей счет… — начал Фитцвиль, но мы его вытолкали.

После всех первоочередных дел, я заглянул в круглосуточный филиал Крашелл и внес в окошечко гроши. Чистить купюры было муторно, но мы были так воодушевлены, что справились за десять минут.

Я пересчитал сдачу. Осталось сорок три нома на шикарную жизнь. Что ж, лучше, чем ничего. Может быть, даже удастся