Олег не понял, что отразилось в глазе Одина, верховный богснова повернулся к видению жизни города, где и у него когда-то был жертвенник.Он шумно дышал и пристально всматривался в рыцарей, горожан, торговцев,ремесленников, особенно — в гордых и статных рыцарей на красивых украшенныхконях.

Видение медленно гасло, облако съеживалось, а движущиесявнутри него фигурки уменьшались, стали прозрачными, постепенно исчезли. Одинхмуро молчал, суровые складки прорезали лоб, мохнатые брови сшиблись с такойсилой, что слышался треск, между ними проскакивали искры, словно там биликремнем по огниву.

— Не вините их, — проговорил Олег в тишине. —Они... стали другими. Это уже совсем другие люди.

Один перевел на него суровый обрекающий взгляд.

— А ты?

Голос прогремел, как гром, под сводами коротко блеснулатусклая молния. Олег переступил с ноги на ногу, развел руками.

— Мне хуже всего, — признался он. — Я как размежду ними и вами. Потому я понимаю как их, так и вас... но мне от этого нелегче. Я стою на разъезжаюшихся льдинах: одна нога на одной, другая — надругой. Хреново мне, понятно?

В напряженной тишине раздался голос Англа:

— Ха-ха!.. Надо выбрать между родителями и внуками?..Не завидую тебе, Олег!

Он смотрел на Олега с насмешкой, но во взгляде голубых, каку Томаса, глаз Олег увидел и молчаливую подсказку.

— Вы все те же, — сказал Олег тяжело. — Вэтом ваша гордость... в этом и поражение.

Со всех сторон на него смотрели хмурые озлобленные лица.Локи взвизгнул злобно:

— Не слушайте его! Он все врет!

Один громыхнул тяжело, словно раскаты грома прокатились надголовами:

— Почему?

Олег сказал горько:

— Вы знаете, кем вас считают?.. Демонами!.. Исчадиямиада!.. Погаными тварями, вырвавшимися из подземелий, чтобы извести весь родлюдской.

Ошеломленное молчание было ответом, он видел растерянныенепонимающие лица. Первым зашевелился и обронил слово Локи, впервые без крика,воплей, яростного напора:

— Мы?.. Демоны? Да кто, как не мы, воевали свеликанами, чтобы спасти людей?

— Новая вера, — сказал Олег, — победила еще итем, что сумела убедить всех, будто вы — демоны, порождения дьявола... этотакой противник их главного бога. Народы в это поверили. А это и естьокончательное поражение. Вас даже слушать не будут, что вы — боги, древние богиэтой страны. От вас разбегутся с криками: демоны, исчадия ада!.. Умы и души ужезаняты новым богом.

Один спросил остро:

— Олег, Олег... Может ли быть такое, чтобы умы и душивсех?

Олег прямо посмотрел ему в глаза.

— Ты прав, мудрейший. Но те, кто противится этой вере,тоже не знает о вас. Они либо преступники, либо борются с верой в Христа за...другую ипостась Христа. Но и они считают вас исчадиями ада. И для них признатьвас — навеки погубить свою бессмертную душу. Теперь все, что вы делаете,воспримется как приход сил Тьмы и Зла.

Он помолчал, добавил совсем тихо:

— И уже... воспринимается. То, что вам удалось привлечьна свою сторону герцога Гере, совсем не победа!.. Он служил вам в полнойуверенности, что продал душу дьяволу! Исчадиям ада. И что за ту власть инаслаждения, которые вы ему обещали, он будет осужден на вечные муки вхристианском аду, куда попадет непременно, ибо он... христианин, хоть и оченьплохой христианин.

Тор проревел зло:

— Как это? Я же ему все объяснил!

Олег усмехнулся.

— Ты посмотри на себя, Тор. Почему бы тебе не явиться кнему в облике благородного сеньора в дорогих латах? Сбрив бороду, укротив волосы...да и вымыв заодно? И речами, исполненными благородства и достоинства, несклонить его встать за древнюю веру отцов-прадедов?.. А ты посмотри, посмотрина себя! Именно таким люди и представляют дьявола: грязным, лохматым, рыжим,почти животным...

Тор взревел, ощутив оскорбление, полез было в драку, но нанем повисли Браги, Хеймдалль, Тюр и даже Бальдр, удержали, напоминая, чтознатные сейчас одеваются очень богато, тем и отличаются от незнатных. А козы икоровы так вообще ходят голыми.

— Все, что делаете, — договорил Олег, — дляних — козни дьявола. Пока мы ехали сюда, наслушались всего... Ничего, кроместраха и отвращения. Ваш выход в мир как только не называют! Самые мягкие —Чертова Расщелина, Черная Язва, Адово Урочище... Это ты, светлый Бальдр, живешьв черной язве, понял?

Бальдр содрогнулся, сделал жест, отгоняющий дурные мысли.Олег сказал:

— То, что называете удалью, подстрекая воинов однойусадьбы нападать на соседей и разорять их, — теперь считается великойподлостью и мерзостью, делом рук Врага. Вы считаете доблестью, когда соседугоняет у другого коней, коров или овец — а в христианском мире это — воровствои преступление. У вас... ну хорошо, у нас пленных приносили в жертву, это былодля всех естественно — а как же иначе? — но сейчас в жертву нельзя дажеворобья! Да вот такой мир, в котором не осталось для вас места.

Один громыхнул тяжело:

— Но мы — есть. И мы это место добудем силой.

— Вас нет, — возразил Олег. — Вас уже нет наземле. Я сказал, что даже герцог Гере служил не вам, а дьяволу, ибо вы для него— сонм дьяволов. А то, что зрите как вашу овеществленную волю, что победноизливается в мир, для христиан — мерзкое болото из крови и нечистот, грозящеезатопить их чистый светлый мир.

Один молчал, Тор вскрикнул страшным голосом:

— Как это... нет? Да я сейчас выйду во всей своеймощи...

Олег прервал:

— И люди увидят сорвавшегося с цепи дьявола. Сейчас мирпринадлежит другому богу, кроме него, в этом мире еще пакостит дьявол. Для васнет места, вас могут считать только демонами. Разве этой участи вы хотели?

Один кивком подозвал к себе Англа. Рослый викинг подошел сгордым достоинством, он воин, а не слуга, слегка склонил голову в приветствии.

— Где, говоришь, твой потомок? Который убилМитгардского Змея?

Англ широко ухмыльнулся.

— Отвел к воротам Восточного дворца. Разузнает, какзапирают на ночь ворота, отворит тихонько, а потом ворвемся... Сейчас отдыхаетв знойных объятиях роскошных женщин.

— Ого, — сказал Один. На его неподвижном лицевпервые проступила хмурая улыбка. — Тогда не так уж и сильны нынешниебоги!

Он взглянул на Олега. Тот угрюмо сдвинул плечами.

— В дороге можно чуть больше, — сказал он.

Один прогремел, повышая голос: