Боги смотрели в замешательстве, даже Один, а Тор прорычал:

— Перун? Имя сменил? Никогда не поверю... Зачем?

— Линька, — выкрикнул Олег. — Повзрослел,подрос, пересмотрел свои взгляды, цели!.. Стал иным челове... тьфу, стыдитсяпрошлого, хотя вслух такое не скажет, он же гордый! Наоборот, когда я еговстретил, ворчал, что вот служит... раньше был вольным богом... но на самомделе, я же вижу, рад, что служит...

Тор проревел с такой мощью, что задрожала земля:

— Он не стал бы никому служить!

— Он служил; не человеку, — прокричал Олег, —не богу... он служит Цели... Служит Идее... черт, и слов таких нет в старомязыке, чтобы объяснить... Словом, признал, что пришло нечто, чему служить незазорно.

Тор прорычал:

— Христианство?

— Да, — крикнул Олег, — но совсем не то, скаким мы дрались!.. Оно тоже росло, взрослело, сбрасывало шкурки, как гусеница!Гусеница и бабочка — одно и то же, но я ненавидел христианство в гусенице и...принимаю в бабочке... С оговорками, правда, но принимаю.

Он видел боковым зрением, как Локи за широкой спинойХеймдалля скатал в ладонях шар огня, собрался для внезапного нападения, новместо прыжка выбросил раскрытые ладони вперед. Огненный сгусток, похожий нараскаленную добела наковальню, со скоростью молнии ударил о грудь Томаса,отскочил и с той же силой ударил в грудь Локи.

Тот от неожиданности вскрикнул, его сбило с ног, богизаревели в восторге, а Локи покатился комом огня. Олег отпрыгнул, он видел, какрассердился Томас при виде нехристианской магии, зато Один метнул злой взгляд,прогремел таким голосом, что даже огонь в страхе соскочил с Локи, а тотподнялся, злой и жаждущий мести:

— Но ты не с ними!.. Люди креста уничтожают магию!

— Я тоже, — буркнул Олег, — но все равно...

Тор крикнул взбешенно:

— Ты хочешь, чтобы мы покорились мощи того плюгавогобога?

Олег огрызнулся:

— Не такой уж и плюгавый, если такое сумел... У негоплюгавые мышцы, но могучие извилины, а еще, если к тому богу присмотреться дапоскрести хорошенько, увидишь кого-то очень знакомого...

Один посмотрел хмуро, вскинул голову к серому безрадостномунебу и сделал властный жест рукой, словно отдергивал занавес.

Томас тоже задрал голову, все то же низкое небо сплошнойсерой мглы, однако, судя по глазам богов, те что-то видели, менялись в лицах,кто-то вскрикивал, кто-то сыпал проклятиями, Хеймдалль схватился за голову изакричал, как раненый зверь.

Олег с надеждой всматривался в Одина. Похоже, верховный богначинает узнавать и рай, который в его времена звался совсем иначе, и хехалот,и множество сверкающих ангелов, архангелов, престолов.

— Так почему же... — закричал он таким яростнымголосом, что вздрогнула и качнулась земля, деревья на милю полегли, какскошенные, а в подземных норах оглохли звери. — Почему?.. Так не должнобыло быть!

— А как? — огрызнулся Олег. — Разве у нас былкакой-то план? Просто жили. Как эти, что в норах да в гнездах. И в водах,глубоких и мелких. А у этих... есть план!

— Какой?

— Странный, кривой, корявый, но он — есть, а любой планлучше, чем топтаться на месте, чем жрать, спать да переливать из пустого впорожнее.

Перебивая Одина, что неслыханно, прокричал Хеймдалль:

— Так это же... пока мы отважно дрались... они тихойсапой!..

— Знаешь, Хеймдалль, — перебил Олег, — самоеумное, что можно сделать, — это бросить попытку установить свою властьи... начинать помогать. Тут есть чем помогать, они только фундамент поставилида кое-где стены начали, хоть строят уже тыщу лет... Тут работы еще на тысячу.

Хеймдалль прокричал яростно:

— Ни за что! Мужчины не умом живут!

— Знаю, — ответил Олег, он отпрыгнул, избегаяудара дубины Вали, тот зарычал в бешенстве: лучше всех владел оружием, нанесвторой молниеносный удар. Олег упал, увертываясь от удара исполинской дубины,откатился, а когда Вали ринулся к нему, чтобы добить, Олег вскрикнул:

— Да, ты сильнее, кто спорит? Тебе нетрудно меня убить,но... посмотри, посмотри на Него! Посмотри, ты же можешь!

Вали занес дубину для последнего удара, что расплющит этогодерзкого смертного, как лягушку, проревел яростно:

— И что увижу?

— Узнаешь!.. — выкрикнул Олег. — Ты всеувидишь! Только присмотрись, присмотрись...

Вали с трудом поднял голову, Олег слышал, как хрустнулишейные позвонки, Вали уже много столетий не поднимал голову к небу и сейчас взревелот короткой боли, дубина дрогнула, но он удержал ее на прежнем уровне. На лицопал странный свет, Олег не понимал, как можно смотреть сквозь каменную толщу,но Вали смотрел и смотрел, неподвижное полузвериное лицо в какой-то моментдрогнуло, брови приподнялись, а в глазах появился страх, перемешанный с великимизумлением.

— Что?!! — взревел он. — Что?..

Олег зажал ладонями уши, в голове загудело, заныли зубы.

— Смотри, смотри, — прокричал он торопливо. —Смотри...

Жуткий рев тряхнул землю, Олег откатился в сторону, все ещезажимая уши. Вали смотрел неотрывно в небо, морда исказилась в горестномнедоумении. Дубина медленно пошла вниз, Олег с облегчением вздохнул, когда онауперлась толстым концом в землю.

Вали взвыл, потряс в небо кулаком.

— Он?.. Но почему?..

— Законы, — ответил Олег замученно. — Законыи запреты. И снова запреты. У вас все можно, а у Него — это нельзя, другоенельзя. Вам было позволено все, а в нем что-то отмирало, а что-то... каквидишь...

Сверху пал рассеянный свет, медленно усиливался. НаконецВали закрылся огромной широкой ладонью, похожей на звериную лапу, отослепляющего огня.

— Почему?

— Пришла пора, — ответил Олег. Он поднялся, охнул,скривился от боли. — Наконец-то.

— Какая?

— Пора перемен.

Вали шатался, дубину то поднимал, то опускал, проревел сглухой тоской:

— А... мы? Что с нами?

Олег не успел открыть рот, яростно крикнул Тор:

— Будем сражаться!.. Мне суждено было умереть отМитгардского Змея, но... я могу умереть, как надлежит, и в этом бою...

Олег сказал настойчиво:

— Идите к Нему. Идите. Сейчас надлежит совсем другое.

Тор грязно выругался, Один спросил:

— А что... когда придем?

— Кто-то, — ответил Олег честно, — сумеетостаться при Нем, на пару архангелов станет больше, кто-то растворится в Нем,аки горсть соли в океане... Идите! Он и тогда не был самым злым, а теперь...как видишь...