В пору наивысшей активности процессы Доджа и Верны использовали больше ресурсов – тратили больше денег, имели большую скорость сжигания капитала, уж какой термин вам нравится, – чем тысяча обычных душ вместе взятых. Вообще-то диспропорция оказалась бы еще сильнее, если считать сам Ландшафт частью процесса Доджа. Однако не похоже было, что Додж лично приглядывает за каждой волной в океане и каждым деревом в лесу, поэтому совет старейшин консорциума постановил рассматривать все это отдельно, как субпроцессы, порожденные Доджем, но не выставляемые на его счет. Их, а равно мириады субпроцессов Верны, покрывал теперь бюджет на Земельные участки и Сооружения, который делился между членами СЛЮЗА по сложной, постоянно меняющейся формуле.

Однако факт оставался фактом: Додж и некоторые другие старые души отличались от остальных так сильно, что просто составить каталог различий стало бы научной работой на целую жизнь. Никто не знал, что они завтра выкинут. И все же представлялось нерациональным уделять им слишком много внимания, уж очень мало было их число. С ними разбирались в каждом отдельном случае.

Все значительно упростилось тем, что Додж, за неимением термина лучше, умер. Не то чтобы можно было предъявить труп, но он вернул все свои ресурсы, и после этого на его счету не было зафиксировано никаких трат. София как будто то возникала, то исчезала. Трудно было сказать, что именно происходит, поскольку она ловко шифровалась.

Второй по ресурсоемкости процесс Маг 0–2 – связанный с Верной – породил два совершенно новых процесса человеческой сложности и залег на дно, снизив свою активность до уровня чуть больше обычной души.

Может быть, Верна еще выйдет на прежний уровень. Может быть, ее «дети» породят собственных детей и так далее и со временем ее потомство станет непосильным бременем для вычислительной инфраструктуры Митспейса. Однако ничто из этого не составляло проблемы сейчас. Процесс Верны так активно взаимодействовал с Земельными участками и Сооружениями – общим аккаунтом для моделирования и поддержания географии, метеорологии и биологии Ландшафта, – что их невозможно было разделить. Поэтому с бухгалтерской точки зрения проще было следить не за самой Верной, а за С&М и смотреть, не появятся ли на графике сжигания капитала странные всплески. Такие всплески действительно появлялись, но и пропадали так быстро, что люди не успевали согласовать встречу для их обсуждения. Да и не настолько они были серьезные, чтобы принимать меры.

Итак, из самых ресурсоемких процессов Эл и его команда полностью за себя заплатили новой маной, которую команда Эла в Митспейсе вывела онлайн одновременно с их загрузкой. Доджа больше не было. Пантеон держался особняком и не вступал в проблематичные взаимодействия с другими душами. Верна слилась с огромным счетом С&М. Она была как торфяной пожар в неведомой глуши.

Имелись еще различные процессы Маг 0–2 числом порядка сотни, те, что по большей части возникли в изоляции и получили тела странной формы и размера с необычными способностями. Идиоморфы. Они оставались в самом Ландшафте и потенциально могли создать очень серьезные проблемы, если пустят в ход силы, накопленные за первые беззаконные эоны. Однако они почти никогда этого не делали. По мере того как в Митспейсе проходили годы, затем десятилетия, а в Битмире десятилетия, затем века, у инженеров СЛЮЗА сложился консенсус, позже ратифицированный на Екопермонах: не как официальная конституция или свод правил, а просто как методические рекомендации. В случае идиоморфов Маг 0–2 эти рекомендации сводились к двум принципам.

Принцип Элджернона, он же Первая директива[29], был отчасти вдохновлен клятвой Гиппократа («Не навреди»), но больше – трагическим и предостерегающим научно-фантастическим рассказом Дэниела Киза «Цветы для Элджернона», в котором умственно отсталому герою дают экспериментальный препарат, на время превращающий его в гения, однако действие препарата заканчивается, и мы, читая дневник героя, видим неумолимое угасание его рассудка – медленную и мучительную интеллектуальную смерть. Никто не хотел подвергать такому душу, которая в ранние дни Битмира обрела колоссальные силы и уникальный разум. То, что они дорого обходятся, не оправдывало бы подобную жестокость. Идиоморфов было мало, их суммарное потребление ресурсов не составляло проблемы, да к тому же они в силу своей исключительности почти не взаимодействовали с «нормальными» душами эпох Маг 3 и выше.

И, в противовес первому:

Принцип Фенрира, он же Закон безумного бога (ни разу на практике не применявшийся), предусматривал явление безумного бога и прописывал общие правила для борьбы с ним (Фенрир – в скандинавской мифологии исполинский волк, который по пророчеству однажды вернется и устроит всем полный писец, а правила игры в этих мифах таковы, что боги с ним ничего поделать не смогут). Ближе всего к сценарию безумного бога были эпизоды, когда Додж разрушил Ком и когда Эл выбросил из Ландшафта Доджа и Пантеон. Классический гипотетический вопрос звучал так: что, если Эл попытается отменить закон тяготения? Это повлияет на всех в Битмире одновременно: не только на С&М (реки перестанут течь вниз и так далее), но и на каждую душу (они увидят камни и себя парящими в невесомости, их восприятие и мысли радикально изменятся, они станут говорить об этом между собой). За считаные секунды потребление ресурсов подскочит на порядки. Охлаждающие системы перегреются, предохранители вылетят, обнаружатся не проявлявшиеся раньше баги. Скорее всего, грохнется вся система. Теоретически ее можно перезагрузить, на практике никто не хотел даже и думать, к чему приведет холодный перезапуск и заработает ли что-нибудь снова.

Итак, существовал консенсус, что безумных богов надо останавливать, если их действия создадут такой экзистенциальный риск. Соответствующие комитеты, целевые рабочие группы, черновые программные документы занимали определенное место в графике Екопермонов. Однако, если часок поговорить в баре с кем-нибудь из тех, кто за это отвечал, выяснялось, что они знают о возможных сценариях не больше спецов по гражданской обороне времен холодной войны, готовящих планы на случай термоядерного конфликта.

Вот, собственно, и все насчет проблематичных процессов Маг 0–2. Все, кому полагалось о таком думать, вздохнули с облегчением, когда Енох Роот, их серый кардинал, предложил отказаться от надежды вписать чудны́е старые души в систематическую картину. Значительно привлекательнее были задачи, сулящие успех или по крайней мере ощутимый прогресс, например разобраться с куда большим числом недавно загруженных душ, определить их отношения с «жизнью и смертью», или, как выразился Енох, «смертью после смерти». Эти души имели достаточно много общего, так что о них можно было хотя бы думать систематически. Все они потребляли примерно одинаковые ресурсы. Их виртуальные тела имели примерно одинаковую форму и размер, они примерно одинаково взаимодействовали друг с другом и неодушевленными предметами вокруг.

Что, по сути, довольно близко копировало, или воспроизводило, или моделировало тела, которые у них были в Митспейсе, а также взаимодействия этих тел между собой и с внешним миром.