В этот момент из дома выбежала Соледад, чтобы подобрать осколки чашки, а за ней прибежала возбужденная Клара.

— Ты бы видела лицо бабушки. Она побелела как мел, а потом уронила чашку. Только представь себе...

Соледад не постарела, лишь раздалась шире. Когда она увидела Софию, из ее карих глаз ручьем потекли слезы. Она открыла от изумления рот. Придя немного в себя, Соледад одарила Софию широкой улыбкой, привлекла к себе свою любимицу и начала громко рыдать.

— Я не верю, что это вы. Благодарение Богу, он услышал мои молитвы. Моя София вернулась.

Она плакала без остановки.

Клара подпрыгивала от нетерпения. Все остальные дети бросили качели и игры, окружили сцену кольцом и в изумлении наблюдали за происходящим.

— Клара, пойди и сообщи всем, что София вернулась, — сказал Рафаэль. Девочка разослала своих кузенов и кузин выполнять поручение отца. Дети неохотно покинули место событий. Собаки побежали следом за ними.

— Тетя София, все так рады встрече с вами, — с улыбкой сообщила Клара, пока Соледад подметала осколки разбитой чашки.

София присела за стол, тот же самый, что стоял здесь много лет назад. Она усадила девочку к себе на колени. Анна следила за тем, как Пако не отпускал руку дочери, но она не доверяла больше словам, поэтому молча ждала продолжения. Пако не скрывал слез, которые сказали Софии больше, чем тысяча слов. Рафаэль невозмутимо отрезал себе кусок торта.

— Почему дедушка плачет? — прошептала Клара отцу.

— Это слезы радости, Клара. Тетя София не была дома очень много лет.

— А почему она не приезжала?

София заметила, что девочка внимательно смотрит на нее.

— Это долгая история, красавица. Возможно, однажды я тебе ее расскажу, — ответила она, перехватив взгляд матери.

— Это будет очень неподходящая для ушей девочки история, как ты считаешь? — обратилась она к Анне по-английски.

София хотела разрядить обстановку.

— Я все поняла, — заключила Клара, которая купалась в лучах славы Софии.

Ей все больше нравилась эта смелая и красивая тетушка.

Разговор мог перейти на опасные для всех темы, но в этот момент положение было спасено прибытием многочисленных родственников. Дети с любопытством направлялись в сторону дома Анны и Пако. София получила возможность познакомиться со своими племянниками и племянницами. Среди прибывших она заметила Чикиту с Мигелем и Панчито, которого было не узнать, таким он стал высоким и красивым. К ее ужасу, Клаудия, ухоженная, сияющая, тоже направлялась к ним. София была тронута теплым приемом. Тетя Чикита не хотела выпускать ее из объятий. София не смела и надеяться, что ее так встретят. Чикита была очень благодарна Софии, за то, что та пересекла океан, чтобы поддержать Марию. Она осунулась и выглядела уставшей. Болезнь Марии подкосила ее.

София не могла не обратить внимания на грацию Клаудии. Она была полной противоположностью самой Софии. Женственная, одетая в платье, похожее на то, в котором София встречала Санти после его возвращения из Америки, и которое тогда ему не понравилось на ней. Длинные темные волосы Клаудии свободно падали на плечи. Она была безупречно накрашена. Если Санти искал женщину, которая никоим образом не была бы похожа на Софию, то ему не удалось бы найти лучшей кандидатуры, чем Клаудия. София очень пожалела, что не привела себя в идеальную форму после рождения Индии.

Клаудия держалась очень отстраненно, и София следила за ней, так же как она за Софией. Она не знала, рассказал ли ей Санти всю историю, но ощутила, как ее захлестывает ревность. Софии хотелось, чтобы Клаудии было известно о том, какое место она всегда занимала в сердце Санти. Ей хотелось, чтобы Клаудия не сомневалась в том, что была лишь жалкой заменой, выбором поневоле. Она не могла заставить себя разговаривать с ней, поэтому переключила свое внимание на детей. Клаудия вела себя, словно львица, которая не желает, чтобы на ее территорию вторгались чужие. Она наблюдала за Софией с холодным недоверием.

София сразу узнала одного из сыновей Санти по тому, как он шел — медленно, уверенной поступью, слегка откинувшись назад. Ему было около десяти лет. Она прошептала что-то на ухо Кларе, и та покровительственно подозвала его.

— Ты, должно быть, сын Санти, — сказала ему София, стараясь подавить боль, так как этот ребенок напомнил ей о ее несбывшихся надеждах.

— Да, а кто ты? — высокомерно спросил он, убирая со лба светлые волосы.

— Я твоя кузина София.

— Как так вышло, что у меня есть еще одна кузина?

— Она моя тетя! Тетя София!

Клара со смехом сжала руку Софии.

Мальчик прищурил свои большие зеленые глаза и недоверчиво уставился на парочку.

— Ага, ты та, которая живет в Англии, — заметил он после долгой паузы.

— Точно, — ответила она. — Ты обо мне все знаешь, а я не знаю даже твоего имени.

— Сантьяго.

— Можно запутаться, — вымолвила София, и кровь отлила у нее от лица.

— Наверное, так.

— А как тебя называют родители?

— Сантьягито.

София не могла сдержать эмоций.

— Сантьягито, — повторила она. — Ты так же хорошо играешь в поло, как и твой отец? — спросила она, заметив, что он переступает с ноги на ногу.

— Я играю с папой завтра днем, так что можешь прийти и посмотреть.

— С удовольствием, — ответила она, и он, смущенно опустив глаза, улыбнулся. — А что вы еще делаете, ребята? Вы знаете, когда я была ребенком, мы ходили к дереву омбу, которое умело выполнять все желания. Вы ходите туда?

— Нет, папа не любит отпускать нас туда. Это за пределами королевства, — сказал он.

— Почему? — полюбопытствовала София.

— Я все равно туда ходила, — с гордостью вымолвила Клара. — Папа говорит, что дядя Санти злится на дерево омбу, за то, что однажды он загадал желание, а оно так и не исполнилось. Поэтому он и не разрешает нам ходить туда. Наверное, это было очень важное для него желание, раз он так разозлился.

София вдруг ощутила приступ тошноты. Она тихонько спустила Клару с колен и быстро направилась в сторону кухни и по дороге столкнулась с Санти.

— Санти! — воскликнула она, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.

— София, с тобой все в порядке? — забеспокоился он.

Он схватил ее руку и слишком долго держал, не отрывая взгляда от своей бывшей возлюбленной.

— О, со мной все в порядке, — пробормотала она, стараясь побороть искушение броситься ему в объятия, чтобы стереть из памяти последние двадцать три года тщетного ожидания.

— Я понял, что ты ехала с Рафой. Я позвонил в отель, но там сказали, что тебя уже нет в номере, — произнес он, не в силах скрыть разочарование в голосе.