И хотя Бен не смотрел на Эран, между ними чувствовалось электрическое напряжение. Напряжение между людьми, которые когда-то безумно любили друг друга, потом не виделись четыре года, а теперь были совсем рядом и ощущали дыхание друг друга. Они плотно сидели на трех соседних сиденьях, касаясь друг друга. Бен не мог не сознавать присутствие Тьерри, да и Тьерри от этого было не по себе, хотя титаническими усилиями он сохранял самообладание. Тьерри держал Эран за руку, был предупредителен в каждой мелочи, подчеркивая свой статус жениха каждым своим движением. Он не рассчитывал когда-нибудь встретить Бена Хейли, поэтому атмосфера была предельно накалена.

Сидя между ними. Эран пыталась отвлечь от этого свои мысли, сосредоточиться на том, что сейчас происходило в Данрасвее. Но она не могла думать о трагедии больше, чем думала о Рианне. Если Бен увидит ее, будет все равно, как если бы он посмотрелся в зеркало.

Но она была вынуждена сказать Бену об Эмери, у нее не было выбора… Бен бы все равно это от кого-нибудь услышал и приехал бы в Ирландию. А что скажут Дэн и Аймир, когда его увидят? Как им выйти из этой ситуации, что же им делать?

Положение было таким ужасным, что Эран едва могла выносить саму мысль обо всем этом. И ко всему примешивалось чувство вины, вины за то, что эти мысли перебивали скорбь о гибели Конора и Дерси! Ее отец и брат погибли, а она продолжала думать о Рианне, которая могла выбежать из дома и лицом к лицу столкнуться со своим настоящим отцом, который…

О, Господи Исусе! Наконец они прилетели в аэропорт в Корк, и Эран не могла говорить от ужаса, когда они стояли в паспортном контроле. Аймир была там, и когда она увидела Бена, то прикрыла глаза, чуть не падая в обморок. Вдруг осознав сложившееся положение, Тьерри предложил, что он будет вести машину, и Аймир молча отдала ему ключи. Ее лицо стало почти белым от волнения.

Никто не проронил ни слова всю дорогу. Все, что смогла сделать Эран, это сжать руку Аймир как бы в подтверждение того, что все будет хорошо. Но Аймир не ответила, и напряжение сгущалось с каждой проеханной милей. Эран чувствовала, что они как будто заморожены в леднике. Ужасно!

Прибыв в Данрасвей, они поехали прямо в гавань. Выпрыгнув из машины еще до того, как она остановилась, Эран пробилась через толпу собравшихся, ища мать и брата.

Первый раз в жизни Молли обняла дочь, заключила ее в свои объятия. Закутанная в черный шарф, защищавший ее от все еще дующего ветра, она выглядела потерянной, лишенной всякой надежды. Спасательная лодка вернулась, но только чтобы сменить экипаж, новостей не было. Взяв Акила за руку, Эран стояла между ними, потом к ним присоединился и Тьерри. Смущенный приездом Бена, Акил смотрел на него, и спустя несколько секунд Бен решился заговорить.

— Эмери. Эмери Чим был моим другом.

Акил кивнул, подумав, как это знаменитый рок-певец мог когда-то играть на пианино в захудалом пабе? Его одежда все еще казалась странной, волосы длиной по плечи шокировали, но глаза были почти как у мертвеца. Такой же был и тон, когда он снова заговорил:

— Ваш отец. Ваш брат. Я очень сочувствую вам. И вам, миссис Кэмпион.

Бен дотронулся до плеча Молли, но та уже не осознавала происходящего. Она простояла в гавани всю ночь и все утро, уже почти сутки, на одном и том же месте. Приехала Валь, умоляя ее подождать в хижине для рыбаков или хотя бы на спасательной станции, но Молли продолжала стоять как статуя. Очевидно было, что она вот-вот потеряет сознание, и Валь пошла принести ей немного чая. Поговорив с мужчинами на пристани, Тьерри взял ситуацию под контроль.

— Спасатели говорят, здесь ждать не имеет смысла, и они правы. Тут очень холодно. Мы пойдем в отель, миссис Кэмпион, и вы должны поесть горячего, — твердо сказал Тьерри.

Молли запротестовала, но она была явно не в себе. Ее убедили тем, что в отеле есть большое окно, через которое им все будет видно. Они все направились туда с несколькими сочувствующими соседями, но есть никто не смог. Сидя у окна, они смотрели на далекую точку на горизонте, то поднимающуюся, то опускающуюся: после столь значительного промедления вертолет наконец прилетел. Но его пилот пока не сообщал ничего по радио.

Днем из Америки прилетела Шер с мужем, бледная и молчаливая, как и ее сестры. Как и они, Шер знала, что это лишь вопрос времени — будут ли найдены тела до того, как отзовут спасательные службы. Бывали случаи, когда тела рыбаков выносило на берег через несколько дней или даже недель. А иногда их и вовсе не находили. Едва бросив взгляд на мать, Шер заговорила жестко, решительно:

— Мама, ты должна пойти домой. Это займет часы, может, всю ночь… Валь, отведи ее домой.

Странно, но Молли наконец встала и позволила себя увести. Но Эран отказалась идти. Она сидела между Беном и Тьерри, держа обоих за руки, словно черпая успокоение у одного и пытаясь передать его другому. Душевное расстройство Бена, как она чувствовала, было таким же сильным, как у нее самой. И в то же время Эран чувствовала силу его рукопожатия, его немое сочувствие.

Как странно, что Бен приехал сюда совсем один! Эран вообще очень редко видела его одного. Но он отказался, чтобы Тхан сопровождал его, и даже не позвонил Рани и кому-либо из своих друзей. Как догадалась Эран, он думал только об Эмери и был очень молчалив.

Четыре года… Неужели прошло столько времени с тех пор, когда они были вместе? Но между ними не чувствовалось отчуждения или неловкости. Объединенные общим горем, они просто ожидали вместе. Ждали и ждали — бесконечно. Она видела сидящих в углу Дэна и Аймир, Тьерри, который принес кофе и помогал во всем. Но она ощущала некоторую отстраненность от происходящего…

В шесть часов к ним подошел хозяин отеля: поступил звонок. Спасатели нашли обломки.

Через час вернулась лодка спасателей, и все поспешили встречать их на причал. Эран видела, как туда же подъехали полиция и «скорая помощь». Полицейский подошел к Акилу, тот посмотрел на тела:

— Один из американцев. Они нашли одного американца.

Бен инстинктивно рванулся вперед, но это был не Эмери. Это был Перри Флеминг. Сотни людей столпились вокруг, подались вперед, когда тело открыли. Эран видела, как заплаканная женщина склонилась над телом. Это была вдова погибшего. В течение этого дня из Америки прибывали родственники погибших. Эран дотронулась до руки Бена:

— А у Эмери были родственники, Бен?

— Нет, у него не было родственников. Никого, — ответил Бен.

Никого… Только теперь Эран поняла, что Бен пробудет здесь столько времени, сколько потребуется, пока не опознает тело Эмери. Но кто-то среди огромной толпы, должно быть, был из «Чим Марин», возможно помощники Эмери или друзья, но они не предпринимали никаких действий, чтобы Чима нашли. Ясно, что Бен испытывал огромное чувство ответственности. И глубокое горе — его карие глаза были полны слез.

— Он правда был очень близок тебе, Бен? — спросила Эран.

— Я любил его, — ответил Бен.

В тишине они молча стояли рядом, глядя на темную соленую воду.