Террористы, желая показать, что они готовы идти до конца и не собирались сдаваться, не упускали случая открыть прицельную стрельбу по оцеплению, как только отдельный военнослужащий появлялся в поле их зрения. Так, Рахим, увидев 20-летнего солдата срочной службы, наблюдавшего за школой в бинокль, неожиданно вскинул автомат и одним точным выстрелом убил его. Другой террорист, заметив одного из бойцов «Сайерет Маткаль», дал в его сторону длинную автоматную очередь. Пули лишь чудом не задели спецназовца, пройдя в считаных сантиметрах над его головой, раздробив кирпичи соседней стены.

До выхода на исходные позиции следовало выработать общий план операции. Из мэрии Маалота в распоряжение Рафаэля Эйтана и офицеров «Сайерет Маткаль» были срочно доставлены строительные чертежи школы. Прежде чем решиться на прорыв, необходимо было найти самый короткий путь к террористам и заложникам. Выдвигалось несколько основных версий, ни одна из которых так и не была принята в разработку. Например, предлагалось высадиться на крыше с вертолета, а затем незаметно спуститься на второй этаж, минуя террориста, контролировавшего лестницу. На первый взгляд, в сложившихся непростых условиях это был оптимальный вариант проникновения в здание, тем не менее Рафаэль почти сразу отверг его. Нужно быть в бессознательном состоянии, чтобы не услышать приближающийся вертолет. Террористы наверняка начали бы расстреливать заложников. К тому же лопасти вертолета непременно подняли бы вокруг «пылевую бурю», что также не прошло бы незамеченным. Тогда подполковник Гиора Зора предложил ликвидировать террористов одним снайперским залпом, когда все трое боевиков окажутся в «кресте», в оптическом прицеле снайперской винтовки. Взвесив степень риска, начальник Генерального штаба Мота Гур отверг и это предложение, поскольку террористы ни разу не показались вместе в проеме окна. Если хоть один террорист пережил бы снайперский залп, он смог бы привести в действие «пояс смертника» на себе, и тогда катастрофа была бы неминуема.

Тем не менее, за неимением лучшего варианта, к полудню был окончательно утвержден план возможной спасательной операции: снайперы одним залпом поразят двоих террористов, после чего «Сайерет Маткаль» пойдет на штурм через приставную лестницу к окну класса и через центральный вход в школу.

Ожидая команду к штурму, бойцы «Сайерет Маткаль» разделились на три основные группы, заняв позиции на подступах к школе. Первая из них укрылась напротив окна с заложниками, в котором время от времени показывался Рахим. Две другие залегли со стороны северной стены, воспользовавшись тем, что в этой части здания не было ни одного окна. Стрелять следовало только в голову, поскольку никто не знал, что собой представляли «пояса смертников». Проблема была в том, что последние несколько часов в окнах показывался только Рахим, остальных же террористов практически не было видно.

Командование основной штурмовой группой «Сайерет Маткаль», которая должна была первой ворваться внутрь школы, принял на себя майор Амирам Левин. Во главе второй штурмовой группы шел один из наиболее опытных офицеров спецназа майор Муки Бецер. Его бойцы должны были по приставной лестнице ворваться в окно класса, в котором удерживались заложники.

Перед самым штурмом генерал Рафаэль Эйтан решил лично принять участие в освобождении заложников и присоединился к группе Левина. Воспользовавшись удобным моментом, они незаметно подкрались к одной из стен школы и, сделав большой круг, подошли с западной стороны школы. В то же время группа Муки Бецера обогнула здание школы с противоположной стороны и залегла у восточной стены.

О террористах было известно практически всё и — ничего. Собранной информации было недостаточно, а в операциях подобного рода каждая мелочь может сыграть решающую роль. Оставалось слишком много белых пятен, ставивших под угрозу успех всего дела. Не исключено, что террористы на случай вмешательства спецназа установили в школе скрытые ловушки. Именно по этой причине во главе каждой группы шел сапер. Совершенно ничего не было известно, где террористы установили взрывные устройства, их мощность, тип и, что самое важное, каким образом они приводились в действие и сколько времени им на это понадобилось бы.

Все прекрасно знали, что штурм школы может начаться в любую минуту. Террористы ясно дали понять, что не позволят израильтянам затягивать время и дожидаться темного времени суток. С каждым часом Рахим всё больше выходил из себя. Виктору Коэну всё сложнее было поддерживать с боевиками непрерывный контакт. Практика показала, что, пока с террористами ведут «переговоры», они не станут расстреливать заложников. Рахим всё чаще заявлял, что, если израильское правительство не удовлетворит требования террористов сразу после 18:00, и ни минутой позже, он начнет выбрасывать из окна класса отрезанные детские головы. Под дулом автоматов он время от времени выставлял в окне школьников и заставлял их кричать: «Чего вы ждете? Мы хотим жить, спасите нас! Сделайте хоть что-нибудь!..» Нужно было иметь стальные нервы, чтобы в такой ситуации сохранять хладнокровие. Все понимали, что, после того как террористы расстреляли микроавтобус с арабскими женщинами и расправились с семьей Коэн, им уже было нечего терять.

Несмотря на это, штурм постоянно откладывался. Прежде чем началось силовое разрешение ситуации, спецназовцам пришлось в ожидании провести много мучительных часов. Моше Даян постоянно терзал Голду Меир, требуя от нее разрешение на начало военной операции. Он настаивал, что штурм школы должен начаться не позже 17:00, поскольку террористы, поняв, что силовой акции не удастся избежать, приведут в исполнение свои угрозы раньше указанного времени. В конечном итоге он потерял терпение и вылетел на вертолете в Иерусалим, чтобы лично принять участие в экстренном заседании «Митбахона». Однако уже через несколько часов ему ни с чем пришлось вернуться в Маалот, так и не убедив премьера в необходимости срочного штурма.

Следует отметить, что на мнение израильского премьер-министра по вопросу силового разрешения проблемы с заложниками оказывали значительное влияние начальник Генерального штаба Армии обороны Израиля генерал-лейтенант Мота Гур и командующий Северным военным округом генерал Рафаэль Эйтан. В отличие от министра обороны, с которым Рафаэль долгие годы находился в состоянии неприкрытой вражды, он считал проведение антитеррористической операции в подобных условиях настоящим безумием, граничащим с преступлением по отношению к заложникам. Такого же мнения придерживался и начальник Генерального штаба. Тем не менее и Эйтан, и Гур были вынуждены подчиниться приказу министра обороны и приступить к разработке операции, намеренно не посвящая Моше Даяна даже в общие детали.

Позже Рафаэль Эйтан вспоминал: «…В Маалоте мы снова столкнулись с министром обороны Моше Даяном. Эта встреча, как и прежде, была враждебной. Я находился на передовом командном пункте около школы, захваченной террористами. Только вернулся с обхода, в котором дал указания солдатам, каким образом совершить прорыв. Даян попросил информировать его о плане операции. Не хотелось мне вводить его в детали, ибо тогда и сейчас убежден, что министр обороны — любой министр обороны! — не должен быть в курсе каждой детали такой операции. “Попытаемся сделать как можно лучше”,— сказал я. “Но что за план?” — не отставал он. “Наилучший из возможных…” — опять уклонился я. Вероятно, в этой ситуации он не хотел вступать со мной в спор — мое отношение к нему он знал отлично…» [119]