– У тебя вообще совести нет? – спросила я, когда мой брат с глупым хихиканьем принялся смаковать во рту «Москато Бьянко». Ого Гипноса, начерченное углем на его человеческой ладони, к счастью, уже стерлось. – Он не прислуга. Он же наш отец…

– Да, и, к сведению, это я предложил для Ферн его кандидатуру в качестве «помощника».

Я передернулась и звякнула вилкой.

– Так это ты подбросил Исааку проклятые часы?!

– Да, но я не знал, что Ферн использует его для убийства новоодаренных ведьм… – поспешил объясниться он.

– А что ты думал?! Что он ей фисташковый латте из «Старбакса» по утрам носить будет?

– Очень мило, что ты так его защищаешь, но спешу напомнить: Исаак не принимал в нашей жизни никакого участия. Он даже не соизволил обнять меня при встрече!

– Это ты так обиделся на него, значит? – продолжила свирепствовать я, кинув на стол салфетку. – Очень по-взрослому!

– Замолчи и ешь.

Это прозвучало отнюдь не как просьба. Джулиан всадил вилку в баранью грудку, плавающую в подливе, будто копье в подбитого зверя. Его настроение напоминало переключатель: туда-сюда, щелк-щелк. Понимая, что лучше сбавить обороты, я послушно взялась за приборы.

Сказать, что у меня не было аппетита, – значит ничего не сказать. Но, напомнив себе, что физически я не ела ничего целый месяц, я засунула в рот кусочек окорочка. Джулиан одобрительно кивнул, подливая нам еще вина, хотя я едва сделала пару глотков. Зато он высушил почти бутылку и ничуть не опьянел. Лишь его кожа сделалась горячее, когда он, не стерпев приличий, потянулся к моей голой коленке под дубовым столом.

– Извините, что опоздал. Под сонными чарами, оказывается, так сладко спится!

Бодрый голос Коула заглушил потрескивание камина и тяжелое дыхание Джулиана над моим ухом. Подобное мне уже доводилось испытывать тогда в баре, когда они встретились в первый раз, – смесь согревающего облегчения и леденящего ужаса. Пускай теперь Джулиан не мог тронуть Коула по условиям договора, я не сомневалась: он придумает иной способ растоптать его. Фантазии моему брату всегда было не занимать.

– Вот кого-кого, а тебя я не ждал, – признался Джулиан, но не отодвинулся от меня, а наоборот: его стул протяжно скрипнул, придвигаясь.

Не дожидаясь позволения, Коул плюхнулся напротив меня и чана с минеральной водой. Его лицо с отпечатком подушки на щеке горело огнем, красное до кончиков ушей, но в кои-то веке не от смущения. То была злость, разъедающая, но в наморднике: в отличие от Джулиана, Коул прекрасно себя контролировал. В доспехе Рашель из вываренной кожи, с неизменно висящим навахоном на поясе, он проглотил зевок и посмотрел на меня в упор. Я сглотнула. Если переживу этот день, точно не переживу следующий – Коул задаст мне трепку даже получше, чем Ферн. Причем абсолютно заслуженно.

– Обожаю баранину!

Закатав рукава, он взялся накладывать себе еду, игнорируя Джулиана, демонстративно отодвинувшего свою тарелку. Есть в присутствии Коула было выше его достоинства.

Из бокала пахло мускатным орехом и цитрусом. Я залпом выпила все вино, что было, но происходящее отрезвляло быстрее, чем успевал подействовать алкоголь.

– Одри усыпила меня наверху, чтобы я не убил тебя и не испортил ее будущий ритуал, – вкрадчивым голосом объяснил Коул, не отрываясь от своей тарелки, но бросив красноречивый взгляд на металлические пальцы Джулиана, так по-хозяйски забравшие локон волос мне за ухо. – Однако уверен, ты сгодишься нам и без рук. Я вырву их тебе, если ты сделаешь так еще раз.

– Как именно? – принялся дразнить его Джулиан, и холодный палец с гладкой подушечкой, а не с когтем-клинком, прошелся по линии моей челюсти. – Вот так?

Коул встрепенулся, хватаясь за столовый нож. Не выдержав, я вскочила со стула.

– Эй, я вообще-то все еще здесь! И пришла на ужин не для того, чтобы потешить свое самолюбие вашими распрями, а чтобы обсудить, как нам победить Ферн.

Воцарившаяся минутка спокойствия была блаженна. Словно устыдившись своего мальчишеского поведения, Коул и Джулиан медленно сели, злобно переглянувшись.

– А что тут обсуждать? – наконец включил свою адекватность Джулс, заерзав на стуле и неохотно вернув нож на место подле тарелки. Коул, в отличие от него, не расслаблялся ни на секунду, сверкая темными глазами, в которых плясало пламя свечей. – У тебя есть ритуал, который ты хочешь провести над Ферн, верно? Какой же именно?

– Не твоего ума дело! Просто повторяй за мной, как сегодня, и все.

– Допустим. – Джулиан растер заживающую клятву на ладони, которая бы все равно не позволила ему возразить мне. – Только как ты проведешь ритуал против Ферн у нее же перед носом?

– Она ведь не знает, что ты уже стал Верховным, так? – подметила я, задумчиво водя пальцем по горлышку бокала с отпечатком моих губ. – Не будем же ее разочаровывать.

– Ты хочешь притвориться, что по-прежнему Верховная? – смекнул Коул, и я тепло улыбнулась ему, жалея, что он сидит слишком далеко и до его прелестных кудрей мне не дотянуться.

– Да, и провести ритуал над ней под видом ритуала передачи Верховенства.

– Только для этого Джулиану придется выглядеть менее… презентабельно, – вдруг вставил Коул, и Джулиан опустил глаза, осматривая свой новенький блейзер, даже не заметив, как Коул поставил на стол склянку с серебряным порошком.

Мои брови поползли вверх, а в горле словно застрял кусочек яблока. Всем своим видом я выражала протест, но в этот раз Коулу не нужно было мое одобрение. Откупорив зубами склянку с мэцубуси, которую он тайком пригрел в кармане после того, как победил Джулиана в саду, Коул навис над ним в один прыжок.

– Codi!

Стол перевернулся, и все бронзовые блюда с едой полетели на пол вместе с ним. Я успела вскочить и забиться в угол, не мешая Коулу «готовить» Джулиана ко встрече Ферн и вместе с тем нести возмездие. Теперь, когда Джулс дал клятву не причинять никому вред, он был совсем беспомощен. Коулу не потребовался навахон, чтобы поставить его на колени несколькими точными ударами в живот и горло, а затем взять в захват. Магия Джулиана, безрезультатно бьющаяся об охотничий иммунитет Коула, как волны о скалы, не приносила ему и толики вреда, но сметала все на своем пути, опрокидывая следом за столом стулья и мебель.

– Помнится, Ферн сказала «привет от Джулиана», – прошептал Коул, откупоривая зубами мерцающую склянку. – Не здороваться в ответ невежливо. Привет-привет, Джулиан.

– Ты этого не сделаешь! – забрыкался Джулиан, и голос его хрипел от крови, которая уже скопилась во рту и вновь запачкала новенькую черную рубашку. – Ты ведь по жизни «хороший коп»…

– Кто сказал тебе такую глупость?

Джулиан успел лишь удивленно приоткрыть рот, когда Коул вцепился пальцами ему в волосы, заставляя откинуть голову назад. В отблесках камина мэцубуси засиял, как январский снег, засыпая Джулиану глаза.