Потом Сибил увидела своего куратора и решила, что должна удивить ее присутствием в числе избранных, а ко мне подошла леди Пенелопа, поделилась восторгами по поводу украшающих корабль цветов и эльфийской магии, оберегающей их от увядания, а заметив кого-то среди гостей, поспешила к нему, сдав меня словно из воздуха появившемуся Броку. Некромант повеселил рассказом о прекрасной погоде и гостеприимстве эльфов и порекомендовал попробовать персики. Я благодарно похрюкала и, не дожидаясь, пока старик сам заведет этот разговор, сказала, что не прочь сдать немного крови для его опытов. Брок обрадовался и куда-то убежал. Хотелось верить, не за шприцами и пробирками.

После Брока была мисс Милс: попросила прощения за сына, который совершенно не умеет общаться с девушками. Я согласилась, что однозначно не умеет, но удержалась от перечисления тех мест, где у меня остаются синяки после нашего с Саймоном общения.

Потом подошла леди Каролайн, но чего она хотела, я не поняла.

Грайнвилль хотел, чтобы я спасла мир, но говорил о Змеистом Каньоне, над которым мы пролетали. Каньон был глубокий и широкий, а на дне его блестела узенькая речушка. Мир был большой и волновался из-за меня, и эльф вменил себе в обязанность не дать мне забыть об этом.

Затем подошла Ева Кингслей. Постояла рядом, заметила, что я выбрала хорошее место, откуда открывается прекрасный вид, и спросила, не знакомы ли мы. Я ответила, что мы виделись в лечебнице. Провидица сказала, что ей кажется, будто мы встречались где-то еще, задумалась над этим и такая задумчивая убрела вдоль борта.

Поток желающих пообщаться со мной на этом не иссяк. Был еще профессор Гриффит, парочка преподавателей с боевого, только сейчас осознавших, что давно не видят меня на лекциях, и зеленокожий профессор Эррори, хвастливо заявивший, что он единственный гоблин, поднимавшийся в небо на эльфийском корабле.

Нужно ли говорить, что начинали все с традиционного погодного вступления? Интересно, если бы Грин не отказался от полета, тоже нес бы всякую чушь или остался бы верен себе? Его колкостей не хватало, чтобы разбавить приторную атмосферу.

Оставшись наконец в одиночестве, я долго не верила своему счастью. Всматривалась в рваные очертания каньона и внутренне готовилась к очередному преувеличенно-радостному приветствию.

Но услышала только тихий треск. Что-то кольнуло руки через перчатки, корабль накренился, разворачиваясь, резные перила, на которые я опиралась, рассыпались в труху, в спину ударил резкий порыв ветра, палуба ушла из-под ног, а речушка на дне каньона начала стремительно приближаться…

Крик не вырвался — застрял в груди камнем. Тянул вниз.

Уши заложило.

Перед глазами… нет, не прожитая жизнь промелькнула — лицо Оливера Райхона… и исчезло… Бред…

А речка стала шире… еще шире… еще…

И скрылась вдруг за туманом.

Из тумана проступило вновь лицо Оливера… Протянулась рука, схватила меня за воротник и резко дернула вниз. К земле…

Я зажмурилась в преддверии удара, и…

— Поймал, — выдохнул сжавший меня в объятиях мужчина.

Не худший вариант предсмертного бреда.

Нас швырнуло куда-то вверх, книжным разворотом распахнулось перед глазами небо с редкими облачками и снова исчезло в тумане… портала?

До того как я поверила, что это действительно портал, а обнимающий меня маг состоит из крови и плоти, а не из моих фантазий, Оливер открыл следующий проход. Нас резко тряхнуло, мужчина вскрикнул и, все еще держа меня на руках, завалился со стоном на спину. Я, соответственно, рухнула на него сверху. Стоны стали громче…

Я поспешно сползла с распластавшегося на земле мага, но он вцепился в мое плечо.

— Идиот, — процедил сквозь зубы. — Я. Держись, иначе долго, пока подберут. Потяну еще один…

Он говорил о еще одном портале, но я поняла это, лишь провалившись в знакомое марево, а когда оно развеялось, увидела не менее знакомый вестибюль лечебницы. Сжимавшие мое плечо пальцы разжались, рука Оливера со стуком упала на пол, а я с ужасом поняла, что сознание он потерял еще при переходе, и вынесло нас наружу только чудом.

Вот тут точно нужно было кричать, звать на помощь, а я села на пол и заплакала, тихо-тихо, почти беззвучно, но это же лечебница, а не необитаемый остров, значит, однажды нас найдут…

Нашли нас быстро. Набежали, обступили со всех сторон. Галдели, пока над головами не разнесся отданный громко и четко приказ:

— Санитаров и щит-носилки сюда, и позовите доктора Розена.

Я как раз созрела для полноценной истерики, но при появлении Грина резко передумала. Утерла слезы и поднялась на ноги.

— Ну? — хмуро спросил у меня доктор, подойдя вплотную. — Что на этот раз?

— Я упала. С «Крылатого». А милорд Райхон меня поймал. А потом… вот…

— Ясно. Идемте.

Я посмотрела на Оливера. Хотела сказать, что не оставлю его, но не нашла в себе сил спорить. Позволила Грину взять меня за руку и отвести в свой кабинет. Послушно села на стул. Заметила на платье грязное пятно, похожее очертаниями на центральный материк Трайса, и попыталась найти на нем Арлонское королевство, а в королевстве — нашу академию…

— Выпейте.

Поданный доктором стакан опустошила не задумываясь. Вкуса не почувствовала. Какого-либо эффекта — тоже.

— Сможете по порядку рассказать, что произошло?

Я рассказала. По порядку. Уже в середине рассказа поняла, что не стоило пересказывать все события, начиная с того, как мы с Сибил поднялись на борт, но Грин слушал не перебивая, до тех пор пока я не дошла до трещащего под ладонями дерева и толкнувшего в спину ветра.

— Перила сломались? — переспросил он.

Снял трубку телефонного аппарата, подергал рычаг и попросил кого-то на другом конце провода соединить его с полицией. Затем у абстрактной полиции потребовал конкретного инспектора Крейга.

— Это Грин. У меня тут мисс Аштон и милорд Райхон. Будет неплохо, если и вы присоединитесь.

И положил трубку, ничего не объясняя. Не телефонный разговор.

— Почему вы здесь? — спохватилась я. — Почему не с милордом Райхоном? Ему нужна помощь!

— Ему ее оказывают, — уверил Грин. — Доктор Розен — хороший специалист, а травма милорда Райхона как раз по его профилю. Но я могу сходить и узнать, как у него дела. Вы побудете одна? Или позвать кого-нибудь из сестер?

— Зачем? Не я же пострадала!

Кажется, у доктора были возражения на этот счет, но он их не озвучил. Ушел, а я продолжила изучать пятно-карту.

Отсутствовал Грин недолго. Вернувшись, уселся за стол, заглянул в пустую чашку, неизвестно сколько простоявшую рядом с чернильницей, и тяжело вздохнул.