litbaza книги онлайнСовременная прозаПлененная королева - Элисон Уэйр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 145
Перейти на страницу:

– Люди говорят, вы ненавидели ее, миледи, и что король держал ее взаперти в башне в Вудстоке, опасаясь вашего гнева. И даже окружил башню лабиринтом, чтобы вы не могли найти путь к двери.

– Лабиринт там был, но его построили для ее удовольствия, – заметила Алиенора. – Все это глупости.

– Да, это глупости, я знаю. Но говорят, что вы нашли шелковую ниточку, вытянувшуюся из ее корзинки для вышивания, и по ней пробрались по лабиринту, а потом нашли в башне и саму Розамунду.

– И там убила ее! – фыркнула Алиенора. – Интересно бы узнать как?!

– Я прошу прощения, но рассказывают много всяких отвратительных историй, – признала Амария. – Кто говорит, что вы ее раздели и зажарили между двумя жаровнями, посадив ей на грудь ядовитых жаб. Другие говорят, что вы держали ее в горячей ванне, пока она не истекла кровью. Третьи – что отравили. А есть и такие, кто говорит, будто вы убили ее кинжалом, сначала выколов ей глаза. У некоторых людей такое богатое воображение.

Алиенора слушала все это с возрастающим ужасом.

– Как люди могут думать обо мне такое?! – воскликнула она. – Это все ложь, гнусная ложь! Но они верят в это против всякой логики. Наверняка кто-нибудь из них считает, что это вымышленное убийство и есть причина, по которой я все еще сижу взаперти.

– Некоторые и в самом деле так думают, – подтвердила Амария. – Хотя я слышала, как другие смеются, слыша эти глупости. Не все в них верят, уж вы меня послушайте.

– Но некоторые верят, и меня это оскорбляет! – воскликнула Алиенора. – Как мне защититься от такой клеветы? Я бессильна. Люди наверняка понимают, что я не имею никакого отношения к смерти Розамунды.

Не успела королева произнести эти слова, как правдивый внутренний голос напомнил ей, что было время, когда она предавалась мстительному воображению, представляла себе, как мучает тело Розамунды… и совсем не по-христиански радовалась, узнав о смерти соперницы.

«Но в действительности я никогда не сделала бы ей ничего плохого, – успокаивала себя Алиенора. – Господь свидетель: кровопролитие мне противно. Когда же я услышала о страданиях несчастной перед смертью, то поняла, насколько истинны библейские слова: „Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь“[70]. А потом почувствовала раскаяние за мою неподобающую радость и запоздалое сострадание к ней».

– Я напишу королю, – пообещала Алиенору. – Сообщу ему об этой страшной клевете и потребую, чтобы он публично ее опроверг. Генри должен знать, что даже если бы у меня и была такая возможность, не в моем характере совершать подобное.

Ральф Фиц-Стефан посмотрел на нее с сомнением, когда она попросила писчие материалы, чтобы написать королю. До этого Алиенора ни разу не отваживалась писать Генри, и Фиц-Стефан не был уверен, разрешается ли это. Но в отсутствие на сей счет каких-либо указаний он, пусть и неохотно, дал ей, что она просила.

Алиенора написала краткое послание и по существу:

«Алиенора, милостью Божией королева Англии, шлет привет своему повелителю Генриху, королю Англии», – написала она. А потом просто объяснила, что ей стало известно о слухах, несправедливо обвиняющих ее в убийстве Розамунды де Клиффорд, и просила его величество издать публичное обращение, объявляющее о ее невиновности. В таком виде письмо показалось Алиеноре слишком коротким, поэтому она добавила еще два предложения: «Надеюсь, вы пребываете в добром здравии. Да хранит вас Господь». Потом она подписалась, показала текст подозрительному Фиц-Стефану и запечатала письмо.

Ответа королева не получила.

Глава 54 Винчестер, 1181 год

Жоффруа и Констанция обвенчались летом, и Генрих сразу же отправился назад в Англию, чтобы назначить своего сына-бастарда Джеффри лорд-канцлером Англии. Когда до Алиеноры дошли обе эти новости, она недоуменно покачала головой. Она знала лукавство своего Жоффруа, но до Констанции ему было далеко – та уже наверняка плела вокруг него какие-нибудь интриги. Что касается бастарда, то король слишком уж щедр в отношении него: Джеффри уже был архидьяконом Руана, казначеем Йоркского собора и гордым владетелем двух замков в Анжу. Алиенора подозревала, что между ним и законными детьми на этой почве возникнет распря, и никто не знает, куда может завести молодого человека честолюбие. Генрих, возможно, сам себе роет яму, думала она.

Из-за моря поступали дурные новости. Иоанна с большим трудом родила, но младенец сразу же умер. Матильда находилась в изгнании вместе с мужем, который поссорился с императором и вынужден был бежать из Германии. Ходили слухи, что пара может попросить убежища в Англии. Алиенора переживала за дочерей и молилась о возвращении Матильды домой, где мать сможет утешить ее. Королева не видела дочь вот уже тринадцать лет и тосковала по ней. Она тосковала по всем своим детям. Сердце ее страдало при мысли об очередном одиноком, несчастном Рождестве.

Восемь лет заключения должны были бы выработать у Алиеноры привычку к смирению и терпению, но не вышло. Она в тысячный раз переживала события, которые привели к бунту сыновей, и по-прежнему в глубине души была уверена, что поступила правильно, поддержав их. Если бы перед ней опять встал такой же выбор, она бы сделала то же самое. Инстинкт матери – защищать своих детей. Но какую страшную цену заплатила за это Алиенора! По прямому приказу Генриха ей была запрещена всякая связь с ними, и она не знала, любят ли они ее, как прежде, или их молодые головы сохранили о матери лишь туманные воспоминания.

Слава богу, королева сильна, превратности судьбы не ломают ее дух, хотя и стареет тело. Алиенора похудела, и из зеркала на нее смотрело изможденное лицо, а кожа побледнела от долгого заключения, несмотря на то что в последнее время ей и позволялось выходить в сад. Но в глазах не иссякала жажда жизни.

В последнее время она почти не думала о муже, разве что с грустью или мимоходом. В ее душе уже не осталось места для горечи. Алиенора часто молилась о том, чтобы ей было даровано умение прощать, и по прошествии долгого времени обнаружила, что Господь пожаловал ей эту милость.

Иногда по ночам, лежа без сна рядом с мирно похрапывающей Амарией – к чему она давно привыкла, хотя, Господь свидетель, это потребовало от нее немалого терпения, – Алиенора воображала, что это ее муж лежит рядом с ней в темноте, вспоминала его требовательную руку, тянущуюся к ней, а потом тяжесть его навалившегося тела. То были худшие мгновения, потому что даже теперь желания не покидали ее, иногда они достигали такой силы, что Алиенора боялась сойти с ума, если не утолит их. Генри был таким исключительным любовником – она никогда не могла забыть ту радость и чувство облегчения, которые испытывала в его объятиях. Но потом она возвращалась к прежним своим мучительным мыслям, вспоминала, что он никогда не был верен ей, а спустя столько лет их взаимная любовь мало чего стоила. Воспоминания Алиеноры всегда были пропитаны горечью, она решала, что больше не будет возвращаться к прошлому, будет думать о повседневных делах нынешней жизни и о духовном. Но как же ей хотелось, чтобы мужчина в самый разгар ночи согрел ее постель!

1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 145
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?