А когда на небе испарились, разлетелись грозовые тучи, наследник престола великой Восурии, Святозар опустил свой меч и почувствовал, как сзади пропала опора, столп света поднялся ввысь и исчез. И тогда Святозар покачнулся, упал на землю и потерял сознание.

Глава тридцатая

Святозар открыл глаза, он лежал в шатре правителя на своем ложе. Очень сильно болел левый бок и грудь, было трудно дышать, но еще сильнее болела правая нога. Наследник огляделся, в шатре никого не было, лишь неяркий свет проникал через приподнятый полог. Святозар ощупал себя, в левом боку находился широкий рубец, заговоренная рана отцом, а грудь болела от удара набалдашником Нука. Наследник положил правую руку себе на грудь и прочитал заговор, да тотчас почувствовал, что боль в груди намного уменьшилась, и стало легче дышать. Святозар застонав, сел, приподнял штанину, и, сняв тряпицу, осмотрел рану на ноге. Чуть ниже колена зияла здоровущая, кровавая дыра, точно из ноги вырвали кости и кусок плоти, наверно отцу не удалось заговорить рану, и она все еще кровоточила. Святозар морщась от боли, стал водить правой рукой по разрыву и шептать заговор, по первому один, погодя другой, третий и увидел, как из раны перестала течь кровь, а края ее вроде обуглились. Наследник еще какое-то время смотрел на рану, но тревожимый мыслью об Эрихе, оправил штанину да спустил ноги с ложа. Он одел сначала на левую ногу сапог, а после, прикусив губу, натянул сапог на правую и громко застонав, утер со лба проступившие капельки пота. Святозар с трудом поднялся, испрямил стан, опираясь лишь на левую ногу, и осторожно поставил правую, пытаясь на нее встать, но она немедля, дернувшись, подогнулась в колене. Не устояв, наследник, тяжело взмахнул руками, точно птица, да повалившись на ложе, прерывисто задышал. Он вновь утер пот со лба и заметил, что с левой ладони кроваво-выпуклые шрамы пропали, и остались на ней, лишь едва заметные, тонкие красные прожилки. Наследник снова поднялся, и, поставив правую ногу на пол шатра, шагнул. В-первый момент нога совсем не хотела ступать, но после поняла, что деваться ей некуда и разрешила на себя опираться. Каждый шаг был дюже муторным, придерживаясь за стенки шатра, наследник кое-как доковылял до выхода.

Когда Святозар вышел на свет божий, то увидел, что солнце уже село, и лишь едва освещало землю теплым, блекнущим прямо на глазах светом. Наследник осмотрелся, и увидел около большого костра, прямо перед шатром Эриха, сидящих отца, Храбра, Дубыню, Стояна, воевод Жировита, Бажена, Ярополка и Миролюба, которые негромко о чем-то беседовали. Не успел Святозар выйти, как воины и дружинники, находившиеся невдалеке от шатра правителя, стремительно вскочили на ноги и громко крикнули: «Слава светлому наследнику Святозару!» Отец повернул голову, устремил взгляд на сына и улыбнулся, и сам тот же миг поднялся, а следом встали други и воеводы, и зычно крикнули: «Слава светлому наследнику Святозару!»

Наследник покачнулся, пытаясь удержаться за полог шатра, да не упасть, и к нему тут же подбежал Стоян, крепко обнял его и сказал:

– Я знал, что ты победишь, – он раскрыл ладонь, и, показал лежащий на нем перстень царя Альма. – Надень и больше никогда не снимай, покуда не решишь передать его своему сыну.

Святозар взял перстень с ладони друга, и, шепча заговор, надел его на правый указательный палец, а после оперся на плечо Стояна, схватившись за него обеими руками. А тот бережно поддерживая наследника, повел его к правителю. Ярил уже направившийся к сыну, вмале перехватил его у Стояна, нежно обнял, прижав как можно плотнее к себе, и трепещущим от волнения голосом молвил:

– Мальчик мой, Святозар! Сегодня ты показал себя не только славным ведуном и воином, но и великим человеком, к которому сами Боги явились на выручку!

Наследник ничего не ответил, а когда отец и Стоян помогли ему сесть, возле костра на принесенный нарочно для него табурет, спросил:

– Отец, а Эрих?

Правитель тяжело вздохнул, лицо его лихорадочно дрогнуло, исказившись не выразимой болью, и он весьма тихо ответил:

– Эриха больше нет с нами. В этом стане, сынок, только у нас с тобой потеря.

– Отец, проводи меня к брату, – попросил Святозар, и, опираясь на Стояна, поднялся, да надрывно застонал, ощутив острую боль не только в ноге, но и во всем теле сразу.

– Мальчик мой, – сказал Ярил, и протянув руки, также как и Стоян поддержал сына. – Ты столько потерял крови, у тебя был такой тяжелый бой, а рану на ноге я так и не смог заговорить… Мне кажется, тебе лучше сейчас отдохнуть, набраться сил, а завтра я отведу тебя к брату.

– Сейчас мне необходимо увидеть брата, отец, поверь мне… иначе моей душе не будет покоя, – положив руку на плечо правителя, пояснил Святозар. – А рана на ноге затянется не скоро, потому как подлый Нук плюнул туда своей слюной и кровью. Прошу тебя, отец, проводи меня к брату, так как я сам дойти до его шатра не смогу.

Ярил кивнул головой и заботливо приобняв сына за стан неспешно повел его в шатер Эриха. Воины же, которые все еще продолжали славить Святозара, в тот же миг затихли, понимая, что у правителя и наследника горе, чувствуя их страдания и боль. Потому что каждый восур был истинным человеком, а это значит, мог сопереживать и сострадать боли не только близкого и родного, но даже незнакомого и неведомого ему человека.

Святозар поддерживаемый отцом, вошел в шатер брата, и увидел его покоившегося на ложе. Эрих был одет в белые одежды, а на груди его лежали скрещенные руки, оные держали покоившийся на ногах меч. Глаза брата были закрыты, волосы аккуратно убраны назад, черты разгладившегося и посветлевшего лица сияли красотой матери. Отец поставил табурет рядом с ложем Эриха, усадил на него Святозара, после снял с себя кафтан, накинул его на плечи сына и тихо сказал:

– Я побуду снаружи, позовешь меня, – да бесшумно вышел из шатра.

Наследник сидел некоторое время недвижно и смотрел на брата, потом он протянул руку, дотронулся до его холодного лба и убрал волосок, упавший туда. Святозар надрывисто вздохнул и, будто вновь услышал шептание Нука и его последние слова: «В Пекло, в Пекло уйдет твой брат…», и решившись все выяснить до конца, положил руку на грудь Эриха, закрыл глаза и зашептал заговор: «Силой, дарованной мне, отцом моим ДажьБогом,