Он удивительно внимательно следил за движениями девушек, словно впал в какой-то транс, и мне почему-то подумалось, что чашка чая в его руках давно остыла.

— Танарэс, — позвала я тихо, но он вздрогнул, и чашка хрустко лопнула в его слишком сильных пальцах.

Прикрыв глаза и снова открыв их, он развеял осколки в прах и повернулся ко мне:

— Добрый вечер, дорогой Халэнн. Как хорошо, что наша встреча всё же состоялась.

А у меня возникло острое до зуда ощущение, что сейчас войдёт Элор и снова сорвёт разговор. К двери за моей спиной я не повернулась только потому, что не хотела упускать Танарэса из виду. Как ни крути, а он архивампир, и об этом всегда следует помнить.

— Поужинаем или мне выделено лишь несколько минут? — спросил он с привычной лёгкой печалью в голосе.

— Мы можем поужинать, но я хотел бы узнать, почему вы так рьяно желали встречи со мной.

— В этот раз желал не только я, — Танарэс изобразил мягкую улыбку.

Тем временем девушки продолжали перед ним танцевать. Он окинул их своим печальным взором и отмахнулся:

— Можете идти. И пусть нам принесут ужин.

Буквально через мгновение перед Танарэсом выставили стол, а для меня приготовили кресло. На стол изумительно быстро расставили блюда: мясо и рыба, овощи и сладости — здесь было практически всё, на самый изысканный вкус.

— О, сколько еды! — воскликнул Элор от порога.

Я развернулась к нему. Танарэс тоже, при этом он не выглядел удивлённым.

— Думаю, тут и на меня хватит, — Элор потёр ладони в картинном предвкушении и направился к нам. Смотрел он при этом именно на еду. — Теперь понимаю, Халэнн, почему ты так стремился на этот ужин: он обещает быть очень и очень вкусным.

Ему тут же поднесли ещё один стул, и Элор беспардонно уселся у торца стола.

А я… я поняла, что, в общем-то, ничуть не удивлена. Как-то ожидала вот этого вот.

Возможно, Танарэс тоже, поэтому не начинал разговор сразу — опасался, что нас услышат.

И ведь не возразишь Элору: это весёлый квартал, бордель, сюда может заходить любой. Да просто как сюзерен Элор может запретить мне любые встречи с Танарэсом, приказать уйти, и я должна буду подчиниться — как его вассал, как его служащий и офицер ИСБ.

— Чего ждём? — спросил Элор с нарочитой весёлостью.

— Ничего, — ответила я ровно и взялась за вилку с ножом. — Приятного аппетита.

— Приятного, — согласился Элор чуть более спокойно, тоже берясь за столовые приборы.

— Я угощаю, — отозвался Танарэс.

— Нет уж, я угощу, — непререкаемым тоном возразил Элор, на что Танарэс только дёрнул плечом и отозвался:

— Как пожелаете. Я лишь хотел отблагодарить за приятное общество, — он глянул на меня.

У Элора затрепетали ноздри, и вилка в его пальцах немного помялась. Но в лапы он взял себя быстро.

* * *

Сначала мы ели молча. И, возможно, продолжали бы так жевать в молчании, но я заметила выглядывающий из-под рукава Элора змеевидный браслет блокиратора меток, и глухое раздражение на это вторжение уступило место любопытству.

— Как дела с расследованием? — спросила я и отхлебнула немного вина, чтобы заглушить пряную остроту рыбы. — Появились новые обстоятельства дела?

— О да, — хмыкнул Элор и взмахнул ножом, словно выкапывая что-то. — Новые обстоятельства огромной глубины и длины. И шума такого, что у меня в ушах звенело, когда мне их сообщали.

Похоже, сокровищницу Аранских всё же ограбили. Представляю негодование императора. И бывшего императора заодно. Там, наверное, весь дворец сотрясался от этих новостей.

— Чего не досчитались пострадавшие? — осведомилась я, не желая при Танарэсе обсуждать промах императора. Конечно, об ограблении узнают, но источником информации буду не я.

— С этим всё относительно хорошо. В том смысле, что пострадавшие сами не слишком пострадали…

Значит, болотные гоблины украли только свои вещи.

— Но ситуация в банке мне не нравится, подозреваю, там кто-нибудь из сотрудников мог попастись под шумок. Уж больно обстоятельства благоприятные… Танарэс, мы вам не мешаем своей болтовнёй? — Элор резко посмотрел на него, но улыбался при этом предельно вежливо.

— Конечно, не мешаете, — улыбнулся Танарэс поверх бокала с вином. — Мне очень интересно послушать. Я люблю слушать. И слышу многое.

Последнее прозвучало так многозначительно, что я тоже повернулась к нему.

— Вы продолжайте, — предложил Танарэс. — Можете не обращать на меня внимания.

После такого предложения не обращать было, конечно, тяжело. Элор сощурился — ему-то разрешения на подобные вещи были не нужны, но это недоброе выражение держалось на его лице всего мгновение, после чего он расслабленно спросил:

— А вы, Танарэс, здесь какими судьбами? Не знал, что вам нравятся подобные заведения.

— Не мне, — не спуская с него взгляда, Танарэс качнул головой. — Это ваш секретарь любит бордели. У него и следует поинтересоваться, что здесь такого прелестного, что его тянет именно сюда. Постоянно.

— Я знаю, зачем сюда ходит Халэнн, у меня нет нужды спрашивать об этом его. Я интересуюсь причинами вашего появления здесь.

— Встреча с Халэнном. Полагаю, как и у вас, — отозвался Танарэс. — Вы предупреждали, чтобы я не смел приближаться к вашему секретарю, не смел оставаться наедине. Поэтому пришлось выбрать столь специфичное место, держаться на расстоянии. — Танарэс жестом очертил ширину стола. — И дождаться вашего появления — чтобы уж наверняка не нарушить никаких неписаных правил.

— Ну надо же, — Элор откинулся на спинку стула. — Такая изумительная послушность в вашем исполнении не может не радовать. Надеюсь, в политике вы будете столь же мягки и уступчивы.

— Политика — это одно, личные отношения — другое, — напомнил Танарэс.

А я тоже откинулась на спинку стула и принялась потягивать вино. Человеческое, оно не могло меня опьянить, но отвлекало вкусом. Танарэс и Элор мерились силой взглядов, и никто пока не мог взять верх.

Подумав, я подхватила хрустящую трубочку с креветочной начинкой и, обмакнув в соус, обхватила кончик губами. Элор и Танарэс одновременно скосили на меня взгляды, потом снова уставились друг на друга.

— Я вам не мешаю? — спросила я.

— Да, — неожиданно подтвердил Элор. — Я бы с удовольствием побеседовал с Танарэсом наедине. Обсудил кое-какие вопросы.

— Какие? — осведомилась я…

И тут же поняла, насколько неправильным было моё поведение как Халэнна — он должен был уйти. Извиниться и уйти, а не спрашивать, почему его сюзерен хочет переговорить наедине с правителем другой страны.