Карелла пожал Флетчеру руку и сел. Детектив чувствовал себя здесь очень неуютно, но при этом не мог понять, что тому причиной – царящая в ресторане атмосфера или человек, в обществе которого ему предстояло обедать. Атмосфера и в самом деле была не очень приятной. В ресто-ране было полно адвокатов, с жаром обсуждавших свои дела, причем говорили они настолько громко и напыщенно, будто находились перед присяжны-ми в суде. Ощущения Кареллы можно сравнить с чувствами мелкой преступной сошки, попавшей в общество воротил преступного мира. Да, он служил закону, но среди юристов ощущал себя лакеем, слугой. Человек, который сидел за столом напротив него, являлся адвокатом по уголовным делам, что уже само по себе выбивало из колеи. Однако дело этим не ограничивалось, и потому Карелла в присутствии Флетчера чувствовал себя неловко. Карелла понимал, что Флетчер его умнее, толковее, утонченнее, красивее, и потому было не важно, так ли это на самом деле. Манеры Флетчера, его поведение, напористость полностью убедили Стива, что Джеральд превосходит его по всем статьям.

– Выпить не желаете? – спросил Флетчер.

– А вы себе уже заказали выпить? – ответил Карелла вопросом на вопрос.

– Заказал.

– Тогда я буду виски с содовой, – промолвил детектив. Он не привык пить во время обеда. Он никогда не пил за обедом на работе, а в следующий раз он выпьет за обедом на Рождество в своем доме, когда за праздничным столом соберется вся семья.

– Вам раньше доводилось здесь бывать? – осведомился Флетчер, помахав официанту.

– Нет, никогда.

– А я-то полагал, что вы сюда захаживали. Рядом с рестораном немало судов. А в судах вам приходится проводить много времени. Я не ошибаюсь?

– Да, все верно, – согласился Карелла.

– Значит так, – Джеральд повернулся к приблизившемуся официанту, – будьте любезны, виски с содовой, а мне еще порцию виски с лимонным соком.

– Спасибо за заказ, мистер Флетчер, – поблагодарил официант и отошел.

– У меня просто нет слов, чтобы выразить свое восхищение. – Джеральд повернулся к Карелле. – Вы так быстро отыскали убийцу.

– Нам очень помогли ребята из лаборатории судмедэкспертизы, – признался Стив.

– Потрясающе, просто потрясающе. Вы со мной согласны? – покачал головой Флетчер. – Я говорю о небрежности, проявленной убийцей. Насколько я понял со слов Ролли… Я говорю о Ролли Шабрие, из окружной прокуратуры. Я так понимаю, вы с ним знакомы?

– Знаком.

– Он как раз мне и дал ваш домашний номер. Надеюсь, вы не станете из-за этого на него сердиться.

– Дал и дал. Ничего страшного, – отозвался Карелла.

– Сегодня утром я позвонил вам прямо из его кабинета. Кстати, он будет вести дело Корвина в суде. Представляете, какое совпадение!

– Виски с содовой, сэр? – задал риторический вопрос официант, после чего поставил бокал перед Кареллой. Водрузив второй бокал перед адвокатом, официант спросил Джеральда: – Когда прикажете принести меню, мистер Флетчер? Прямо сейчас?

– Чуть попозже, – отозвался тот.

– Благодарю вас, сэр, – промолвил официант и снова удалился.

– За обвинительный приговор, – поднял Флетчер бокал.

Карелла последовал его примеру.

– Не думаю, что у Ролли возникнут какие-либо сложности, – промолвил он. – На мой взгляд, дело верное.

Они выпили.

– В наши дни вам никто не даст стопроцентной гарантии. – Флетчер промокнул губы салфеткой. – Как вы знаете, я адвокат по уголовным делам, и потому, образно выражаясь, мы с вами находимся по разные стороны баррикад. Вы очень удивитесь, если я скажу вам, сколько таких, верных с точки зрения следствия и прокуратуры, дел нам удалось выиграть. – Он снова поднял бокал и посмотрел Карелле прямо в глаза. – Впрочем, я надеюсь, вы правы, и в данном случае дело действительно верное. – Он пригубил виски. – Насколько я понял со слов Ролли…

– Да-да, вы как раз начали об этом говорить…

– Да, – кивнул Джеральд, – так вот, насколько я понял, убийца – наркоман.

– Верно.

– И он никогда раньше не грабил квартиры.

– Точно.

– Должен признать, что я в каком-то смысле ему сочувствую, – промолвил Флетчер.

– Неужели?

– Да. Он наркоман и уже поэтому автоматически заслуживает сочувствия. А если принять во внимание, что он отправил на тот свет такую суку, как моя жена…

– Мистер Флетчер…

– Давайте на «ты», – предложил адвокат, – зовите меня Джерри.

– Ну…

– Знаю, знаю, – замахал рукой Флетчер, – о мертвых либо хорошо, либо ничего. Однако, мистер Карелла, вы совершенно не представляете себе, что за человек была моя жена. Итак, вы согласны перейти на «ты»? Можно вас называть Стивом?

– Конечно, – кивнул детектив.

– Так вот, Стив, если бы ты ее знал, тебе была бы понятна и моя неприязнь к ней. Впрочем, будь по-твоему. Она на том свете и, значит, больше не сможет причинить мне зло. Так чего напрасно плеваться ядом? Ну как, Стив, закажем себе поесть?

Официант подошел к столу, и Флетчер порекомендовал Карелле попробовать либо форель в кляре, либо пирог с говяжьими почками, заверив, что оба блюда заслуживают самой высокой похвалы. Карелла, вопреки совету, предпочел взять говядину на ребрышках слабой прожарки и кружку пива. Пока мужчины ели и разговаривали, начало происходить нечто странное. Так, по крайней мере, показалось Карелле, который не мог поручиться, что его не обманывает воображение. Он бы никогда не стал и пытаться рассказать кому-нибудь об охватившем его ощущении, поскольку разговор с Флетчером был самым банальным: о жизни в городе, о надвигающихся праздниках, о нескольких но-вых фильмах, о действенности медного брасле-та, который Мейер дал Клингу, о юридическом факультете Висконсинского университета, который закончил Флетчер, о письмах, написанных детишками Кареллы Санта-Клаусу, о качестве мяса, о преимуществах эля по сравнению с пивом. Однако за этой пустой, вежливой и бессодержательной беседой крылось нечто будоражащее, внушавшее волнение, страх и мрачные предчувствия. Чем больше они говорили, тем сильнее переполняла Кареллу уверенность, что Джеральд Флетчер убил свою жену. Карелла знал это без всяких слов. Он знал это, несмотря на то что в ходе беседы они больше ни разу не упомянули убийство. Карелла знал, что Флетчер – убийца. Именно поэтому Флетчер позвонил ему сегодня утром, именно поэтому пригласил на обед, именно поэтому без умолку болтал, тогда как каждый его жест, выражение его лица практически на сверхчувствительном уровне кричали об одном: да, Карелла, я знаю, что ты меня подозреваешь в убийстве, и потому я тебя сюда и позвал. Я хочу всем своим видом показать тебе, тупой легаш, что убийца – это я. И плевать на тонны доказательств и улик, указывающих на другого человека. Плевать на признательные показания. Все равно с этой сукой расправился я, и я очень доволен, что отправил ее на тот свет.