asphyxiation – так звучит этот термин на английском. Я рассматриваю женщин в шлемах и масках. Их взгляд всегда направлен на зрителя. Одна из них в белом комбинезоне и маске с черным шлангом, похожей на ту, что носят аквалангисты. На ее руках толстые черные рукавицы. Женщина прикована цепями к металлической лестнице. На другой модели обтягивающий черный латексный костюм с капюшоном. Лицо плотно обмотано пленкой. Фото подписано следующим образом: «Классическая вакуумная маска имеет дыхательное отверстие около 4 миллиметров и затрудняет вдох и выдох».

Удивленный увиденным в брошюре, я рассматриваю другие фотографии: модели в латексной одежде и в шапочках для купания или с тончайшей прозрачной прорезиненной тканью, прижатой ко рту и к носу. Госпожа с ярким макияжем, пирсингом в языке и с темными волосами, зачесанными назад, убранными в тугой пучок и перехваченными красной лентой. Облаченная в дьявольские черно-красные одежды, она торжествующе смотрит на меня и оттягивает назад голову молодой женщине. Та кажется беспомощной и напуганной. В ее открытый рот вставлен резиновый кляп. Интересно, как обе относятся к происходящему? Неужели столь унизительная процедура может приносить кому-то радость и удовлетворение? Речь идет только о визуализации власти и господства, или же здесь актуально известное высказывание «секс продается»? Наверное, это смесь того и другого.

Голос Мадам Л. выдергивает меня из моих мыслей. Она объясняет, что контроль дыхания – одна из самых опасных и экстремальных практик в БДСМ. По этой причине она сама не практикует эти методы. И мало кто из ее коллег занимается подобным. «Очень ответственная работа, за которую много платят».

Именно в этой сексуальной практике должно быть абсолютное доверие между пассивным партнером – «нижним» и активным партнером – «верхним». Дыхание «нижнего» на мгновение перекрывается, частично или полностью. «Поэтому нередки несчастные случаи». Таким образом, контроль дыхания в БДСМ-игре является очень спорной практикой, даже если между партнерами применяется концепция, сокращенно обозначаемая как SSC: safe, sane, consensual – «безопасно, разумно, добровольно».

Самая безобидная и неопасная форма этой практики состоит в том, что «верхний» приказывает «нижнему» задержать дыхание. Когда наступит угроза потери сознания из-за снижения уровня кислорода в крови, дыхание возобновится само по себе. Наиболее простой способ перекрыть дыхание – это заклеить рот и нос скотчем. Мадам Л. встает со стула и просит меня откинуть голову назад. Положив одну ладонь на другую, она показывает, как зажимаются рот и нос. Также дыхание можно ограничить, сидя на лице или груди или надев корсет. Насколько опасным может быть сдавливание грудной клетки, то есть верхней части тела, я знаю из своей практики, когда еще был молодым офицером полиции. Во время драки в баре двое посетителей решили зафиксировать пьяного бузотера, уложив его на живот лицом вниз. При этом один из парней сел ему на спину. Резкие движения дебошира во время борьбы за вдох были восприняты за дальнейшее сопротивление, поэтому он сидел на мужчине до тех пор, пока тот не перестал двигаться. Человек умер.

Я перехожу к следующей странице брошюры, озаглавленной «Бэгинг» – от английского bag (мешок, сумка) – и вижу фотографию молодой модели. Глаза женщины закрыты, на голову натянут прозрачный полиэтиленовый пакет, который плотно облегает шею и зафиксирован широкой липкой лентой. Мне вспоминаются два пакета для заморозки из сумки с противогазом. Возможно, тот, кто составлял этот набор, имел такие же намерения?

Переворачиваю страницы и перехожу к снимкам с противогазами. И снова молодые женщины, позирующие в красных или черных латексных костюмах или даже дождевиках. На них разного рода противогазы. Девушки дышат через гофрированные шланги, привязанные к операционным столам или гинекологическим креслам. Доминатриксы, одетые в костюмы медсестер, подают воздух через кислородные баллоны. Похоже, парафильное воображение не знает границ. Подпись к фото наводит меня на серьезные размышления: «Маски имеют одно психологическое преимущество – они создают дистанцию между госпожой и жертвой». Может, это высказывание применимо и к убийце Мишель Ройтер?

Я показываю Мадам Л. противогаз и другие предметы из кладовки с места преступления и прошу ответить, что приходит ей в голову при взгляде на них. Она тоже в первую очередь думает о практиках контроля дыхания: «Кто-то в самом начале пути. Его фантазии еще не созрели». Далее она не углубляется. Но ее слова подтверждают то, что уже было мне известно: всплеск извращенного воображения не происходит в одночасье.

«Это долгий процесс. Вы всегда в поиске, пробуете что-то новое. Фантазии становятся все изощреннее».

Когда она смотрит на хозяйственные перчатки, я замечаю, что ее что-то беспокоит: «Не подходят. Должны быть хирургические перчатки. Все должно плотно прилегать к телу». Спрашиваю, может ли она найти объяснение ватной пробке в маске. Я не сразу понимаю ее ответ, когда она произносит: «Для попперсов». Переспрашиваю, потому что впервые слышу такое название. «Препарат, который вдыхается и мгновенно расширяет сосуды. Кровь приливает к голове, что в определенных ситуациях усиливает сексуальные ощущения». Далее женщина внимательно осматривает другие вещи в пакете. Ее взгляд останавливается на велосипедной спице. Она говорит, что некоторым мужчинам нравится, когда им вводят что-то острое в уретру. Мы не останавливаемся на этом предмете и возвращаемся к желтым перчаткам: «В них нет никакого смысла. За этим стоит что-то особенное». Но даже она не может догадаться, что именно. «У людей столько фантазий».

Я забрасываю Мадам Л. вопросами: «Что может представлять собой мужчина, для которого противогазы являются фетишем и который, кажется, имеет склонность к БДСМ? Может, он регулярно посещает доминатрикс?» Моя гостья качает головой: «Он доминирует, а не подчиняется». Затем она рассказывает мне о своих клиентах. Создается впечатление, что единого портрета ее гостей не существует, все варианты кажутся возможными. Они могут быть молодыми и старыми, чаще всего им под пятьдесят. Среди них представители любых социальных классов и профессий. Часто эти мужчины умны и креативны. Встречаются как холостые, так и женатые. Если у них есть секс с постоянным партнером, то он редкий и непродолжительный. Свое истинное влечение они реализовывают тайно.

Поначалу такое описание мне мало чем помогает. Я спрашиваю у Мадам Л., как часто клиенты интересуются практиками с задержкой дыхания. «Очень часто. Из тридцати звонков в день как минимум один». Будучи детективом по расследованию убийств и профайлером, я должен знать как можно больше об этом способе воплощения фантазий, но этот странный мир мне абсолютно чужд. Тем не менее я невольно улыбаюсь, когда Мадам Л. рассказывает об одном из своих «рабов», которого она всегда кормит бананами, пока он мастурбирует.

«Бывает всякое –