На прикрытие наших войск на линии фронта повел шестерку старший лейтенант Г. Монахов. Это уже был второй вылет в этот день, причем в первом вылете шестерка сбила Me-109. Теперь при подходе к железнодорожной станции Молосковицы группа Монахова встретила большую группу Ю-88 под прикрытием истребителей Me-109. Не считаясь с превосходством противника, Монахов повел истребителей на сближение. По атакующей шестерке открыли огонь стрелки немецких бомбардировщиков, но удар реактивных снарядов расколол их строй. Один объятый пламенем «юнкерс» выпал из строя и рухнул недалеко от деревни Поречье. На нашу шестерку набросились «мессера», но в закрутившейся карусели монаховцы дружным огнем свалили на землю «стодевятый». Рассыпавшуюся группу бомберов продолжал атаковывать Монахов, и вскоре «загремел» еще один «юнкерс». Продолжая преследовать противника, группа Монахова сбила и второй Me-109.

11 августа на прикрытие войск в район станций Веймарн ранним утром пошла шестерка И-16 капитана М. Никитина. Придя в заданный район, Никитин обнаружил пару Ю-88 под прикрытием тройки Me-109. Но сверху на группу Никитина свалилась шестерка Me-109, и еще одна шестерка «стодевятых» оказалась выше. Они сковали шестерку Никитина, дав возможность своим бомбардировщикам отбомбиться по нашим войскам, но в завязавшемся бою, на первых же его минутах, групповым огнем был сбит один «стодевятый» и за ним второй. Третьего «мессера» сбил Князев — тот горящим врезался в землю около станции Веймарн. Однако в бою подожгли самолет младшего лейтенанта Собгайды. Тот покинул горящий истребитель с парашютом, но на спускавшегося летчика набросились два «мессера». На выручку пошел Василий Голубев. Когда Собгайда благополучно приземлился, Голубев хотел вернуться на свой аэродром, но сверху на него свалилась пятерка Me-109. Тут же подошла шестерка И-16: Голубев пристроился к ним и продолжил бой. По бортовым номерам он понял, что пристроился к истребителям не своей части, и после боя вместе с этой шестеркой произвел посадку на аэродроме Лисино. Летчики на этих истребителях оказались армейскими. В этот день в сражении против бомбардировщиков Ю-88 эскадрилья потеряла энергичного и храброго летчика, командира звена лейтенанта Иосифа Семеновича Чабукиани. Встретившись с группой бомбардировщиков над нашими войсками, Чабукиани смело пошел в атаку и заставил немцев сбросить бомбы неприцельно. Но, сблизившись на короткую дистанцию, он попал под огонь стрелков бомбардировщиков. Вражеская пуля оборвала жизнь отважного летчика.

…Особенно напряженными были воздушные бои 18 августа. Над линией фронта в течение дня они шли непрерывно. Немцы бросали в бой группы по 20–30 самолетов Me-109 и Ме-110. На отражение вражеских налетов эскадрилья держала над нашими войсками, как правило, шестерку И-16. Силы были неравны. В жестокой драке Монахов получил ранение в ногу. Терпя сильную боль, он продолжал сражаться, управлять группой и, лишь разогнав «мессеров», привел своих истребителей на аэродром.

Обстановка под Ленинградом все ухудшалась. Советское командование остро нуждалось в уточнении обстановки, и на разведку было решено послать командира отряда И. Сизова. Для такого ответственного задания ведомыми он взял Н. Кочегарова и Г. Собгайду. Для усиления группы разведчиков были выделены опытные воздушные бойцы: Д. Князев, В. Голубев и М. Денисов. Линию фронта они перешли на бреющем полете. Внизу везде были следы только что прошедших боев. За линией фронта шестерку Сизова встретила группа из 18 «мессеров», и сразу начался бой. Звено Князева приняло на себя весь удар, дав возможность звену Сизова оторваться и уйти на разведку. Немцы имели и численное превосходство, и превышение в высоте. На каждого летчика звена Князева приходилось по 6 вражеских истребителей. В одной из атак, под которую попал самолет В. Голубева, снаряд разорвался прямо в кабине. Осколки ударили по ноге, кабина наполнилась едким дымом. Самолет получил серьезные повреждения. Вскоре остановился мотор, но, к счастью, под крылом была территория, на которой были наши войска. Голубев спланировал на поле около деревни Ватчино. Князев и Денисов продолжали драться, пока не кончились боеприпасы. Чтобы не стать легкой добычей для «мессеров», Князев попытался оторваться от противника на бреющем полете, но немцы продолжали его преследовать. «Мессер», который свалился сверху на Князева, отличался окраской: его фюзеляж был бледно-голубым, на левом борту были какие-то знаки. Сблизившись с самолетом Князева, немец с короткой дистанции открыл огонь. Князев не успел увернуться: снаряды ударили по мотору и крыльям. Неприятно фыркая, затарахтел мотор. Внизу уже просматривалась линия фронта, и помогли зенитчики, дружным огнем встретившие самолеты врага. Князев сумел довести свою избитую машину до аэродрома Керстово. На ремонт истребителя не было времени, и техники разобрали его, уже под артиллерийским обстрелом. Денисов же нормально пришел домой.

Звено Сизова, добыв ценные сведения о противнике, вернулось на свой аэродром. В этот же день с КП 8-й Армии пришла телеграмма от ее командующего генерал-майора В. И. Щербакова, в которой генерал благодарил летчиков за ценные сведения о противнике.

К 21 августа немцы вплотную подошли к Гатчине[10]и перерезали железную и шоссейную дороги, связывающие Ленинград с Лугой. Овладеть Гатчиной с ходу немцам не удалось. Понеся большие потери, враг был вынужден перейти к обороне и произвести перегруппировку своих войск. 23–24 августа бои достигли наибольшего напряжения. Каждую свою атаку противник сопровождал длительной артиллерийской и авиационной подготовкой. Под натиском превосходящих сил противника советские наземные части отходили, а вражеская авиация непрерывно висела в воздухе, нанося удары по аэродрому и железнодорожной станции Котлы и прилегающим населенным пунктам. Вылеты следовали за вылетами. Самолетов не хватало. На отражение налета вражеской авиации в воздух поднялось звено М. Никитина. В районе деревни Хаболово они встретили тройку Ю-88 (днем раньше в этом же районе звено уничтожило самолет-корректировщик «Хеншель-126»[11]). После первой атаки по звену «юнкерсов» немецкие бомбардировщики рассыпались в разные стороны и на максимальной скорости ушли за линию фронта.

Продолжая прикрывать войска на линии фронта, Никитин заметил одиночный Ю-88, который кружился над нашими войсками, выбирая себе цель. При подходе нашего звена он с набором высоты хотел уйти в сторону Кингисеппа. Никитин пошел в атаку, за ним устремился Г. Собгайда. Вражеский стрелок встретил Собгайду огнем. Было видно, как трассы с обоих самолетов протянулись друг к другу, и вражеская очередь оказалась смертельной. Самолет Собгайды взмыл вверх, а потом спиралью пошел к земле. Так погиб молодой летчик, выпускник Ейского училища 1940 года Геннадий Константинович Собгайда… Никитин и Денисов видели, как принял смерть их боевой товарищ. Парой, с разных сторон, они подошли к «юнкерсу» и, не давая стрелку опомниться, сокрушительным огнем вогнали вражеский самолет в землю.