тем, что тут очень много неизведанного, поэтому надо как можно быстрее всё изучить. А на изучение уходит много энергии!

— Волосы — это тоже шерсть, — не растерялся он. — Кстати, Ядвига, если захочешь, чтобы у тебя родились рыжие котята, то очень тщательно подходи к выбору их отца, дабы не попортил окрас.

Спорить бесполезно, у него все дети — котята. И не переубедишь. Однако меня озадачило другое:

— С чего это ты так забеспокоился об этом?

— Ну я же не так бесчувственный и черствый, как ты, — сообщил Муррис и тут же зашипел, когда я ткнула его в бок.

— Начистоту давай!

Фамильяр внезапно перестал выделываться и, выбравшись из полотенца, устроился рядом со мной на лавке и начал вылизываться.

— Я о мужчинах, Ядвига. Знаю, что есть, минимум, двое, которые тебе симпатичны. И нет, говорю это не потому, что ты обязана бежать, роняя башмачки, в объятия сильного волосатого самца, а потому что…

Я напряженно замерла, ожидая, что он скажет дальше.

— Что?

— Ты же помнишь, что ведьминская сила расцветает после ночи с мужчиной? — спросил он.

Хорошо, что я сижу. Даже в лице не изменилась, только в бедное полотенце вцепилась так, что того и гляди — раздеру на лоскутки.

То есть… когда-то помнила. Мама рассказывала, что есть определенный возраст, до которого нужно все это сделать, если хочу увеличения силы. У нас, ведьм этого края, невинность как раз наоборот — препятствие для роста, хотя знаю, что, например, на западе совсем иные порядки, где после ночи с мужчиной, она теряет все силы.

— Благодаря тебе вспомнила, — проворчала я. — Вот зачем было настроение портить?

Муррис недоуменно уставился на меня. Кажется, он ни о чем таком и не думал.

— Не собирался. Это ж так, не забывать просто.

— А у меня тут очередь из женихов стоит, — мрачно заметила я.

Фамильяр несколько растерялся: чего это у меня настроение так изменилось? А я очередной раз вспомнила, что ни Илмар, ни Линас за всё это время не попытались показаться. А раз мужчина не показывается, значит, что? Значит, женщина ему неинтересна.

Я уже практически приготовилась страдать и жалеть себя, но тут раздались голоса Рады и пани Василины. Вскочив с лавки, я быстро отправилась к ним, чтобы помочь выгрузить покупки.

Возбужденные и довольные, бабушка и внучка шумно обсуждали сегодняшнюю торговлю. День явно удался.

— Ох, Ядвига, столько интересного было! — Рада, закатив глаза, прижала руки к груди. — Я искренне жалела, что у нас не было повозки. В Ридзене готовятся к ярмарке местного значения, но товаров — в Ельнясе не снилось.

— Если приедут покупатели из других городов, то это будет хорошо, — кивнула я, аккуратно доставая овощи из сумки. — О, морковь и тыква, отлично. Приготовлю сегодня пирог.

— Это может испортить фигуру, — хмыкнула пани Василина.

— Нашу фигуру ничто не испортит! — бодро ответила я.

Рада рассмеялась, целиком меня поддерживая. Она тоже считала, что девушка — это не суповый набор, поэтому и выглядеть должна так, чтобы окружающие не пытались определить, какого же пола перед ними человек.

Пани Василина, нужно отметить, подкалывала нас по-доброму, не пытаясь как-то навязать модные стандарты. Она достала мешочек с табаком и любовно пристроила его у себя на поясе.

— За что вас люблю, за то, что обе девки сообразительные и имеете свою голову на плечах. Ибо у нас сейчас много тех, кто учит всех вокруг, как правильно жить.

Надо отдать ей должное, будучи в таком возрасте, пани Василина аккуратно и очень мудро направляла нас на путь истинный, при этом не разу не вздыхая и не говоря что-то вроде: «Вот в наше время… Молодёжь, да вы никуда не годитесь». За что ей было большое человеческое спасибо.

Рада захихикала:

— Ой да, проходим сегодня мимо одной из лавок, а там вывеска: «Курсы для молодых панночек. Как выйти замуж за два месяца».

— И как же? — лениво поинтересовалась я.

— За это надо платить золотом, — хмыкнула пани Василина. — Только вот научить сей науке уж никак нельзя. То есть заключить брак-то можно, а дальше?

— А дальше искать курс: «Как жить с мужем и не убить его на третий месяц», — заметила я и тут же спохватилась: — Ой, совсем из головы вылетело!

И метнулась к шкафчику.

— Ядвига, что случилось? — осторожно поинтересовалась Рада, не понимая, чего это я так кинулась открывать дверцы.

Я достала пакет Айвараса и поставила перед Радой на стол.

— Вот! Это тебе просил передать один красивый и богатый некромант!

Рада хлопнула ресницами, замерев. Она явно не ожидала такого. Потом подошла ко мне и аккуратно взяла пакет. С интересом осмотрела со всех сторон.

— Это Айвараса, да?

— Да, — ответила я и тут же поинтересовалась: — А ты уже успела привлечь несколько других некромантов?

Муррис тем временем нарисовался в комнате и тоже с большим интересом смотрел в наше сторону. Жужа по стеночке передвинулась, чтобы было больше обзору. Кажется, остается только дождаться, как Сифочка начнет двигать горшок, а Бунжик свою крышку. Если кто-то считает, что ведьма — нелюдимое существо, то он очень глубоко ошибается. Ведьмы в наше время практически не бывают в одиночестве: всегда есть тьма помощников, которые обязательно будут рядом.

— Ну раскрывай давай, — с улыбкой произнесла пани Василина. — Мне самой интересно, что там.

Кажется, Рада была немного не уверена, что для неё совершенно не характерно, однако шумно выдохнула и дёрнула за веревочку, связывающую бумажный пакет.

Вмиг нас ослепил золотистый блеск.

— Ох, — услышала я шумный выдох Рады. — Ничего себе.

— Там что, драгоценности? — ошалела я, глядя, как она запускает руку в золотистый порошок и осторожно ссыпает назад. Крупинки блестели так, что невозможно отвести взгляд.

Я не сразу сообразила, что смотрю на это все, затаив дыхание. Красиво — глаз не отвести. Только вот что это?

Видимо, вопрос был написан на моем лбу, потому что пани Василина хмыкнула:

— Щедро.

— Что это? — всё же хрипло спросила я.

— Это пыльца золотого чернолистника, — ответила Рада, бережно закрывая пакет. — Очень редкое растение, его можно использовать где угодно. Пыльца принимает на себя свойства любого зелья и усиливает его.

— Не слышала о таком, — призналась я.

— Он здесь не растет, — сказала пани Василина. — К тому же найти его — очень большая удача. Чернолистник предпочитает расти на кладбищах, либо возле нор бялтов. Поэтому далеко не каждая ведьма сунется в такие места.

— На кладбищах нет ничего страшного, — возразила я. — Бояться надо не мертвых, а живых.

— Просто ты явно была не приличных кладбищах, — пробормотала Рада,