– Хорошо. Спасибо.

– И еще… – добавил Владимир Владимирович.

– Что? – спросил Дронго.

– Ты правильно сделал, что решил помочь человеку. Я незнаю, кто стрелял в его машину, но первый раз слышу о таких киллерах. Это жебешеные псы! Их нельзя лечить, нужно уничтожать.

Дронго положил трубку. Вейдеманис вопросительно смотрел нанего.

– Автомобиль был из отдела собственной безопасностиМВД, – пояснил Дронго.

Это была своеобразная внутренняя контрразведка в милиции.Вейдеманис об этом хорошо знал.

– Думаешь, Демидов им сообщил? – удивился Эдгар.

– Нет. Скорее, он постарался уточнить деталирасследования, чем невольно спровоцировал наблюдение за мной. Хотя подожди… Явспомнил. Он звонил сначала прокурору и у него узнавал номер телефона Гордеева.Может быть, прокурор. Но он не стал бы звонить в МВД, зная, что к немуобратился Демидов. Нет. Не получается. Я должен поговорить с Демидовым еще раз.

– Завтра утром, – взглянул на часы Вейдеманис.

– Завтра приезжает Джил, – вспомнил Дронго.

– Я тебя поздравляю, – пробормотал Эдгар. –Может, тебе лучше пока не заниматься этим расследованием?

– Ну, хватит. Давай снова за компьютер. Попытаемсявыжать какую-нибудь информацию. Я должен еще позвонить одному старому другу.

Часы показывали двенадцатый час, когда Дронго дозвонился доТбилиси.

– Батоно Давид, здравствуйте! – громко сказал он,услышав знакомый глуховатый голос.

– Здравствуй, дорогой, – ответил старик. – Тыстал меня забывать. Редко звонишь.

– Признаюсь, виноват.

– И давно к нам не приезжал. Хотя сейчас приезжай – неприезжай, ничего не изменится. Плохо у нас стало. Совсем плохо, дорогой. Людямскоро есть нечего будет. Ты слышал, нашего Джабу из тюрьмы выпустили. Такогочеловека в тюрьме держали! У тебя ко мне дело?

– У меня к вам большая просьба, батоно Давид.

– Для тебя сделаю все что хочешь.

Много лет назад Дронго спас сына Давида, и старик всегдапомнил об этом.

– Мне нужно найти авторитетного человека, с которым ямог бы поговорить об одном преступлении. Вы меня понимаете?

– Все понимаю, дорогой. Ты хочешь узнать, кто могсовершить какое-то преступление в Москве?

– Да.

Среди «воров в законе» больше всего было представителейГрузии. Это был своего рода консорциум, в котором одну из главных ролей игралДавид Гогия. Дронго знал об этом и именно поэтому обратился к старику спросьбой о помощи. Давно отошедший от дел, Давид пользовался непререкаемымавторитетом в преступной среде и был настоящим хранителем старых традиций.

– Позвони Кахи от моего имени. Скажи: Давид просил опомощи. Запиши телефон. Только учти, что тебе нужно будет с ним самомувстретиться. Иначе он разговаривать не будет.

– Кахи Батумский? – не поверил Дронго.

Он слышал об этом преступнике, который считался легендарнойличностью даже в нашпигованной преступниками Москве. Одиннадцать раз Кахи сиделв тюрьме, пробыв за решеткой в общей сложности около тридцати лет.

– Его иногда так называют, – подтвердилДавид, – но ты можешь не беспокоиться. Если назовешь ему мое имя, можешь сним спокойно встречаться. Волос не упадет с твоей головы, – и онпродиктовал номер телефона.

– Не сомневаюсь. Спасибо, батоно Давид, – Дронгоположил трубку.

– Ты рискуешь, – негромко произнес Эдгар. – Содной стороны – сотрудники спецслужб, а с другой – Кахи Батумский. Тыпонимаешь, в какую ловушку себя загоняешь?

– Понимаю. Но это единственный шанс быстро раскрыть этодело. Я очень боюсь, что убийцы захотят повторить нападение. Если с Арзуманяномчто-нибудь случится, я себе этого не прощу.

– Может, ты и прав. Но ты должен понимать, наскольковсе это рискованно. Собираешься лезть в логово к бандитам, чтобы получитьинформацию! Тебе не кажется, что ты можешь этим спровоцировать нападение насебя?

– Кажется. Но я все равно позвоню. Когда совершаютсятакие преступления, нельзя делать вид, что ничего не происходит. Я немногослышал об этом Кахи Батумском. Он пожилой человек, имел много судимостей, новсегда свято соблюдал «воровской кодекс». Он не из тех воров, которые«коронуются» за большие деньги и не соблюдают никаких внутренних законов. Онникогда не был женат, никогда не работал, даже в колониях, и никогда не сдавалсвоих друзей. Этот человек поймет мотивы, которые мною движут. Он никогда бы неразрешил стрелять по машине с детьми.

Дронго поднял трубку и набрал номер, который ему дал ДавидГогия. На другом конце сразу ответили.

– Вас слушают, – в голосе говорившего не былохарактерного грузинского акцента.

– Добрый вечер, – начал Дронго, – я звоню отбатоно Давида Гогия. Мне нужен господин Кахи Батумский.

– Кто вы такой?

– Друг Давида.

– Оставьте номер вашего телефона, вамперезвонят, – предложил неизвестный.

Дронго усмехнулся, но продиктовал телефон. Конспирация былаабсолютной. Очевидно, Кахи опять находился в розыске. Едва Дронго положилтрубку, как раздался звонок. Он быстро поднял трубку, но это был его водительСергей.

– Я их мотал по городу три часа, – гордо сообщилон, – а потом они все поняли и, обогнав меня, увидели, что в машине никогонет.

– Что было потом? – быстро спросил Дронго.

– Ничего, они уехали. Больше я их не видел. Они поняли,что вас нет – и уехали.

– Будь осторожен, – предупредил Дронго, – исразу поезжай домой. Больше не нужно оставаться на улице.

– Никого нет, – ответил водитель, – ониуехали.

– Все равно будь осторожен, – еще раз сказалДронго.

Положив трубку, он взглянул на Вейдеманиса.

– Мы были правы. Кажется, эти ребята действительно изМВД.

– Мне твое расследование с каждым часом нравится всеменьше и меньше, – признался Вейдеманис.

Минут через пятнадцать телефон зазвонил снова. Дронго поднялтрубку и услышал другой голос.

– О чем вы хотите говорить с господином Кахи Батумским?

– У меня к нему личное дело.

– Завтра состоится встреча, – сообщилнеизвестный, – утром мы вам позвоним еще раз. До свидания.

– До свидания, – даже Дронго не мог предположить,сколь совершенной была конспирация у одного из самых известных преступныхавторитетов Москвы.

Вейдеманис уехал домой за полночь. Дронго отправился спать,как обычно, почти в четыре утра. Обычно он спал до десяти-одиннадцати, однакона этот раз его разбудили в половине десятого. Кто-то звонил в дверь. Дронговзглянул на часы и удивился. Он никого не ждал. Вейдеманис не мог приехать такрано. Никого из посторонних охрана бы не пропустила, не позвонив предварительноему. Кто мог оказаться за дверью? Дронго недовольно поднялся, надел майку,шорты и пошел открывать дверь.