– Вдохни глубоко, – ровным и спокойным голосом сказал он, словно обращался к испуганному ребенку. Он выдвинул стул. – Вот, присядь. У тебя шок.

Молли покачнулась, но отказалась повиноваться.

– Не указывай мне, что делать! – Она не хотела садиться, чтобы он над ней возвышался. – Кто виноват, что у меня шок? – Она яростно буравила его взглядом, стараясь не показать, что напугана.

Кто этот человек, который ее похитил и привез в свой дом? А она кто? Что, если все его рассказы об их встрече в Тоскане, о ее имени и происхождении, ложь? Как и их так называемый брак?

Ее обуял ужас, но Молли старалась его не замечать, сконцентрировавшись на гневе и ярости.

– Если ты мне не муж, кто ты? И зачем привез меня сюда?

– Я Пьетро Агости, я тебе представлялся, – ответил он, спокойно на нее посмотрев, будто она должна поверить ему на слово.

– Почему я должна тебе верить?

Он достал из кармана бумажник и показал ей удостоверение: Пьетро Агости, возраст тридцать два года и римский адрес. Он достал пару кредитных карт на то же имя.

Гулко бьющееся сердце Молли стало стучать чуть тише. Значит, он назвал свое настоящее имя.

– В удостоверении написано, что ты живешь в Риме, а не в Тоскане.

Он развел руками:

– Я живу и здесь и там. В Риме у меня официальная резиденция. Вилла в Тоскане – фамильный особняк, унаследованный от родителей.

Молли сжимала в руках его удостоверение личности и кредитки.

– Поверь мне, я сделал это из лучших побуждений. Больница дает информацию о состоянии пациента и пускает к нему в палату только близких родственников. Это была необходимая уловка с моей стороны. В противном случае ты надолго бы там застряла. Они должны были поверить, что я твой ближайший родственник.

Он говорил убедительно и искренне, но она ему не верила.

– Я с ума сходил от беспокойства за тебя, Молли. Мне необходимо было убедиться, что с тобой все в порядке. – Наконец в его равнодушном взгляде промелькнула хоть какая‑то эмоция.

Молли пребывала в полной растерянности. Сердце набатом билось в груди. Она не знала, чему верить.

– Проблема в том, что, назвавшись в больнице твоим мужем, я не мог отступать. Я постоянно думал о том, как тебе признаться в вынужденной лжи, не расстроив тебя. В конце концов память к тебе вернется, но кто знает, когда это произойдет? – Пьетро развел руки и усмехнулся. Инстинкт подсказывал, что она когда‑то видела эту покаянную полуулыбку.

Потому что он и раньше ее обманывал?

Или потому, что ему все же можно верить?

– Я никак не мог выбрать подходящий момент для объяснения. Ты выглядела такой… хрупкой. Я думал, что ты пока не готова узнать правду.

– Но не слишком хрупкой для поцелуя! – возразила Молли, внутренне содрогнувшись. Она крепче обняла себя руками.

На чей поцелуй она так страстно ответила? Пьетро для нее незнакомец или бывший любовник? Почему ей казалось, что она вернулась домой? Неужели все случившееся – плод ее воспаленного воображения?

Какая же она доверчивая дура!

– А значит, и за поцелуй мне следует извиниться? – насмешливо спросил он. – Я не должен был поддаваться искушению, но человек слаб.

– Потому что я была целиком в твоей власти, как рабыня? – Мысль показалась ей отвратительной, несмотря на реакцию ее тела на поцелуй.

У Пьетро глаза вылезли из орбит, и ухмылка сползла с лица.

– Потому что ты моя любовница! – воскликнул он.

– Я? – недоверчиво переспросила она.

– Естественно! Зачем бы еще я искал тебя в Риме?

– Я должна поверить тебе на слово?

Пьетро отшатнулся, словно получил пощечину. Он прищурился, на скулах заходили желваки.

– Ты считаешь, что я пришел в больницу охотиться за дичью? Выбрал тебя в качестве жертвы, привез в роскошные апартаменты, накупил кучу нарядов и проявлял заботу с какой‑то тайной и коварной целью? – У него от негодования раздувались ноздри. Весь его вид свидетельствовал о том, что он глубоко оскорблен.

Пусть так и будет. Ей нужны ответы.

Молли посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не знаю, что думать. Я только что узнала, что единственный человек, которому я верила и который обо мне что‑то знал, бессовестно лгал. Все, что мне известно про тебя, – твое имя. – Она уперла руки в бока и постаралась говорить спокойно. – Чему я должна верить? Я ничего не помню. Я не знаю, могу ли тебе доверять. – Молли подташнивало от страха и тревоги. Ситуация ей казалась безысходной. Ей стоило неимоверных усилий спокойно стоять и смотреть на него.

Пьетро пробормотал себе под нос какое‑то ругательство по‑итальянски и быстро заходил по террасе. Затем запустил пальцы в волосы и, остановившись в паре шагов от Молли, покаянно произнес:

– Прости меня, Молли. Я знал, что правда повергнет тебя в шок, но я и представить себе не мог, что ты можешь такое про меня подумать.

Он отошел к перилам и вцепился в них так, что побелели костяшки пальцев.

– Прежде всего, хочу чтобы ты знала – тебе здесь ничто не угрожает. Я не преступник и не сексуальный маньяк.

Молли открыла было рот, чтобы возразить, но решила дать ему высказаться до конца.

– Во‑первых, я могу предоставить рекомендации, если нужно. У меня есть знакомые судьи и офицер полиции.

Молли лишь пожала плечами. Откуда ей знать, кто они такие, его поручители? Опять верить ему на слово?

– Во‑вторых, ты действительно Молли Армстронг, родом из Австралии. Все, что я рассказал тебе о нашей встрече в Тоскане, абсолютная правда.

Волна облегчения прокатилась в душе Молли. Ей так хотелось ему верить. Иначе она снова станет неизвестной без роду и племени, а этого она просто не выдержит.

– И мы на самом деле любовники. Я думал, что поцелуй – явное тому доказательство, но, если тебе этого мало, вот смотри. – Он достал из кармана телефон.

– Что это?

– Фотография нас двоих.

Брови Молли поползли вверх от удивления. Они так много говорили о ее прошлом, а она не догадалась спросить о фотографиях. У нее и правда с головой не все в порядке.

– Почему ты не показал мне фото раньше?

– Потому что не хотел, чтобы ты попросила показать, например, свадебные фотографии.

«Потому что он соврал, и никакой свадьбы не было», – твердил внутренний голос.

Но что, если у них на самом деле были отношения и ему отчаянно хотелось ее увидеть? А увидев ее, он понял, как отчаянно ей хочется выбраться из больницы, потому и придумал историю с браком, – подумалось ей.