Убежденность – это огонь, который должен выгореть до конца при попытке испытать идею или в борьбе за шанс испытать ее. Если не дать ему выход, он начнет сжигать человека изнутри.

Если вы начальник и ваши подчиненные открыто противостоят вам там, где, по их мнению, вы не правы – это признак здоровой организации. Если ваши подчиненные открыто выступают в защиту того, во что верят, – друг перед другом и в вашем присутствии, – это тоже правильно. Но не позволяйте, чтобы конфликт выходил за пределы вашего кабинета (см. «Служебная записка, последняя»).

1. Начните в пять вечера вместо полудня, чтобы компания не теряла рабочие часы.

2. Пригласите мужей и жен, чтобы начальники не развлекались, танцуя с секретаршами.

3. Удостоверьтесь, что начальство либо вовсе не будет присутствовать, либо покажется на пару минут – подчеркивая разницу между ними и остальными смертными.

4. Пригласите клиентов и поставщиков, чтобы они укрепились в своем презрении к вашей компании.

5. Сэкономьте на помещении. Третьесортная закусочная вполне сойдет.

6. Не разоряйтесь на еде и выпивке. Закуски, оставшиеся после вчерашней свадьбы, поднос сандвичей и пунш из неопределимых компонентов – самое оно.

7. На музыку тоже не стоит сильно тратиться. Наймите тугого на ухо аккордеониста, чьи представления об оригинальном номере ограничиваются хитами его юности.

8. Убейте двух зайцев разом, объединив вечеринку с ежегодным праздником ветеранов компании. Тогда все ваши сотрудники увидят живые примеры (извините за выражение) того, что 25 лет работы в вашей организации сделали с обычными здоровыми когда-то людьми.

9. А еще лучше взвалите все это на плечи руководителя службы по работе с персоналом и позвольте ему сделать все на свое усмотрение.

Настоящее лидерство должно осуществляться в интересах последователей, а не в интересах обогащения лидеров. В походе офицеры едят последними.

Большинством сотрудников в современных крупных компаниях управляет администрация, а не лидеры. Их рассматривают как персонал, а не как людей.

С нашей страной что-то происходит. Она не рожает лидеров, подобных прежним. В наши дни новый генеральный директор, обессиленный продвижением вверх, падает на вершине и засыпает.

Где найти для наших корпораций таких лидеров, как Итан Аллен, Джон Хэнкок, Натаниэль Грин, не говоря уже о таких фигурах, как Джордж Вашингтон, Бен Франклин и Томас Джефферсон? Если бы сейчас у нас появился современный аналог Отцов Основателей, первое, что они бы сделали, это обратились бы в Cresap, McCormick and Paget, чтобы им написали Конституцию.

Боюсь, искусство лидерства исчезает:

«Иерархии наших дней настолько скованы правилами и традициями и обусловлены общественными законами, что даже сотрудникам, стоящим у вершины иерархической лестницы, не приходится кого-либо куда-либо вести, в смысле – указывать направление и задавать шаг. Они просто следуют прецедентам, повинуются правилам и движутся во главе толпы. Такие сотрудники являются лидерами лишь в том смысле, в каком можно назвать лидером истукана, вырезанного на носу корабля»[7].

Как определить лидера? Ими бывают люди любого возраста, типа, масштаба. Некоторые из них плохие администраторы, порой даже не особо умные. Но есть один признак: поскольку большинство людей по своей сути посредственны, истинного лидера можно распознать по тому, что его сотрудники (по какой-то непонятной причине) неизменно оказываются превосходными работниками.

«Что касается лучших лидеров, люди их попросту не замечают. Тех, кто похуже, люди чтут и хвалят. Тех, кто еще хуже, – боятся. А худших – ненавидят…

Когда лучший из лидеров заканчивает работу, люди говорят: “Мы сделали это сами!” [8]

Забавно, когда компетентный во всех отношениях бизнесмен, способный составить бюджет сложной операции, не может вычислить, что стоимость содержания двух женщин вдвое выше стоимости содержания одной, не считая непредвиденных расходов. Первым признаком появления любовницы служит внезапный всплеск изобретательности в отчетах по представительским расходам. У меня как-то был вице-президент по работе с персоналом, у которого завязался роман с секретаршей. Если бы все происходило за пределами, я бы не возражал, пока это не влияло на его работу. Но кадровик, имеющий личные отношения с подчиненной, подобен казначею, обворовывающему кассу.

Не располагая ничем, кроме непрекращающихся слухов, я все откладывал решение проблемы, пока неожиданно все секретарши не получили повышение (как кто-то сказал позже, слава Богу, он не спал с оператором клавишного перфоратора). Но какие у меня были доказательства? Я против того, чтобы прибегать к услугам детективов. Наконец меня осенило. Представим, я был бы на его месте. Представим, что меня вызывает начальник, сообщает мне, что я уволен, и объясняет почему. Будь я невиновен, я вспыхнул бы, как порох. Будь я виноват, я бы робко спросил: «Кто вам это сказал?»

В тот день я вызвал его к себе и повел себя с ним в соответствии с планом. Он опустил глаза и спросил: «От кого вы это услышали?» Он был хорошим человеком. Я помог ему устроиться в другую компанию, подальше от объекта искушения. Когда я урезал зарплаты секретарш до прежнего уровня, я не услышал ни одного негодующего голоса.

В нашей стране нет ничего принципиально неверного, кроме того, что руководители наших главных организаций действуют на основе ложных допущений[9].

Так сложилось потому, что в последние 200 лет мы строили организации, беря за основу модель католической церкви и легионы Цезаря. Надо признать, 40 или 50 лет назад это еще имело смысл. Среднестатистический прихожанин, солдат или рабочий на заводе были необразованны и зависели от указаний вышестоящих. Понятие власти имело весомое значение, поскольку непослушание каралось смертью или чем-либо подобным[10].