гаркнул он, тоже заметив безуспешные попытки мальчика распаковать подарок. Тот поднял голову и лучезарно улыбнулся, буквально впервые за все утро, я же подпрыгнула от неожиданности и чуть не облилась кофе. — Не дергайтесь, дорогая Оксана Андреевна, солдат ребенка не обидит.

— Это вы про меня или Кирилла? — прищурилась, пытаясь понять — шутит он или нет.

— Про обоих, — захохотал Илья, поднимаясь со стула и ставя грязный контейнер в посудомойку.

Которая, оказывается, тут есть, о чем я вчера даже не подумала. С другой стороны, мне так хотелось сделать хоть что-то полезное, раз уж Максим даже с салатом не дал помочь.

Стоило мне сделать последний глоток кофе (жаль, что я такой дома не смогу приготовить), со второго этажа спустился Строганов. Словно ждал именно этого момента, что, естественно, было не так. Волосы мужчины были все также уложены в художественном беспорядке, и у меня начало закрадываться подозрение, что все-таки эта прическа от природы. Одет он был просто — джинсы и свитер, но даже в таком виде мне хотелось им любоваться.

«Очнись, женщина, — одернула себя и поспешно отвернулась, пока он или Илья не заметили мой повышенный интерес к персоне хозяина дома. — Он с самого начала был птицей не твоего полета, а уж после вечерних откровений — тем более. И все ваши посиделки у камина лишь способ отблагодарить тебя за детей.»

К сожалению, все именно так и было. Мечтать о том, что между мной и Строгановым что-то может быть — глупо и наивно. Да, он очаровательный и привлекательный отец-одиночка, а я с легкостью смогла бы полюбить его детей, как своих собственных (положа руку на сердце, уже на полпути нахожусь к этому, как, впрочем, и со всеми своими маленькими воспитанниками). Но зачем ему — главе успешной компьютерной империи — связывать свою жизнь с бесплодной воспитательницей детского сада? Ответ однозначный — незачем.

Мужчина широко улыбнулся, заметив, чем занимаются его дети с Ильей, и подошел ко мне.

— Поедем? — сказал тихо, положив руку на плечо, чтобы привлечь мое внимание, которым он и так владел всецело.

Меня окутал приятный запах цитрусов, напомнивший о вчерашнем уютном вечере. Поборов желание вдохнуть его полной грудью, сделала несколько маленьких вдохов — хотелось запомнить его в точности. Хотя вряд ли я его теперь с чем-то перепутаю.

— Да, спасибо, — встала, избегая внимательного взгляда Максима.

Мне казалось, что если мы встретимся глазами, он сможет прочитать все мои потаенные желания, которые я так старательно гнала от себя и не давала расцвести им во мне буйным цветом. Узнает и рассмеется, скажет, что я — наивная тридцатилетняя (почти) дуреха, вообразившая себе невесть что.

— До свиданья, Илья, — попрощалась с мужчиной, неотрывно следившим за тем, как Кирилл собирает железную дорогу, и помогая, когда мальчик в нерешительности застывал с деталькой в руках. — До понедельника, ребята, — попрощалась с детьми.

Ответом мне стал нестройный хор голосов, даже Олеся, хоть и улыбнулась мне лучезарно на прощание, не смогла оторваться от новой куклы.

— Теперь они заняты на целый день, — хмыкнул Максим, придерживая для меня дверь. — И не только дети.

Тихо рассмеялась, покачав головой.

— Мне показалось, что Илья рад своей покупке не меньше Кирилла.

— Определенно, — усмехаясь, ответил бизнесмен, — ты же должна знать, мужчины — как дети. А если в дело вступают железная дорога или радиоуправляемый вертолет — все, человек потерян для общества, пока не сломает.

Улыбнулась, соглашаясь:

— Да, муж моей подруги, когда мы ему на юбилей подарили такой вертолет, весь вечер не мог от него оторваться. Даша даже переживала, что он с ним спать будет, а ее на диван выгонит.

— Вот, видишь, что и требовалось доказать, — рассмеялся Строганов, снимая машину с сигнализации.

— Максим Дмитриевич, может, все-таки я такси вызову? — спросила с дрожью, глядя на спорткар. К нему подходить страшно — глянцевый, без единой царапинки, словно только что с конвейера — не то, что садиться.

— Оксан, не говори ерунды, — нахмурился мужчина, упорно отказываясь держать дистанцию и обращаясь ко мне на «ты», а я и не настаивала. — Садись, — открыл дверь и внимательно наблюдал, как я садилась, стараясь ничего не задеть. — Это машина, а не фарфоровая статуэтка, — покачал он головой, видя мою неловкость, — если что-то заденешь — не разобьешь.

— Большинство моих знакомых относятся к машинам совсем по другому, — заметила, когда он сел рядом со мной на водительское сиденье, — чуть ли не пылинки с них сдувают.

— За машиной надо ухаживать, согласен, — завел двигатель, пока открывались ворота, — но трястись над ней… Сумасшествие, я считаю. Зачем, тогда покупать?

Пожала плечами. Наверное, он прав. Но, как я и сказала, большинство знакомых мне автолюбителей машину любят больше, чем своих родных. А отец, так тот и вовсе готов в гараже жить, если бы ему не надо было питаться.

С тоской посмотрела на участок, с которого мы выезжали. Наверное, тут так красиво летом. Кругом лес, тишина, ближайшие дома находятся далеко. Соседние участки вообще пустуют. Если бы я не знала, что тут живет отец с двумя детьми, решила бы, что это домик отшельника. Хоть и просторный.

В свете дня, он вообще казался огромным — двухэтажный особняк с чердаком, занимавший половину участка. Интересно, а что за домом, помимо детской площадки? Не удивлюсь, если бассейн. К сожалению, узнать я этого не смогу. Вряд ли мне представится возможность еще раз сюда вернуться.

Глава 7

Максим

Пока ехали, краем глаза следил за моей притихшей пассажиркой. Разительный контраст со вчерашней волшебницей. Или это на нее так вино действовало? Вечером была такой словоохотливой, а сейчас сидит, вытянувшись по струнке, и смотрит исключительно в окно, на проносящиеся мимо деревья и редкие машины.

Чтобы тишина не давила на уши, включил музыку. Оксана вздрогнула, когда из динамиков полился иностранный рок, но опять-таки не сказала ни слова. Недовольно вздохнул, что за ерунда? Я что-то не то сказал вчера? Или не так сделал? Вроде бы, вел себя вполне прилично — никаких намеков не делал, общались нормально.

Пару раз за дорогу порывался спросить, уточнить, но то и дело закрывал рот. Не мог решиться. Казалось, что если узнаю ответ, то незнакомое мне раньше чувство единения с сидевшим рядом человеком, пропадет. А я этого хотел меньше всего на свете. Точнее, совсем не хотел.

Молодая женщина старательно делала вид, что ее в машине нет. Один лишь раз смог услышать ее голос, когда уточнял дорогу. Оказалось, что жила она рядом с садиком. Даже