– Капитан, их надо отпеть, – осторожно проговорил Ланс.

– Сами и отпевайте, – зло буркнул Корбо и отвернулся.

Немного постояв в нерешительности возле трупов, Ланс проговорил несколько слов, после чего тела выкинули за борт. Застыв на корме спиной к команде, Тэо напряжённо смотрел на водную дорожку, оставляемую фрегатом. Вскоре выброшенные покойники неторопливо проплыли мимо и через некоторое время исчезли из вида.

Устремив взгляд за горизонт, капитан чувствовал нарастающее ожесточение, заполняющее его до отказа и готовое вот-вот выплеснуться наружу, затопив собой всё вокруг. Корбо жгуче ненавидел всех: и Эстель, и себя, и всю команду, и этот корабль, и море, окружающее его, и весь этот мир, в котором он не имеет права быть счастливым. Он не знал, как избавиться от чувства отчаянья, охватившего его, и продолжал угрюмо смотреть вдаль.

Когда дверь гостевой каюты захлопнулась, Эстель, словно оцепенев, продолжала сидеть на полу. Она ничего не понимала. Ещё полчаса назад она была счастлива, но когда пришли эти ужасные люди, всё изменилось. Они разбили её хрупкое счастье, и оно, рассыпавшись на мелкие кусочки, вонзилось иголками в её нежное сердце. Капитан возненавидел её. Эстель ясно почувствовала это. И не понимала, за что. Чем она могла обидеть его? Почему он посчитал именно её виновницей того, что произошло? Немного посидев, девушка встала, подошла к дивану и, печально опустив голову, опустилась на него.

Долорес внимательно изучала соседку и ничего не спрашивала. Услышав крики за стеной, графиня испугалась за бедняжку, но потом раздался грозный голос капитана, и через щёлку в двери она с любопытством следила за тем, что творится на палубе, а когда Корбо втолкнул Эстель в каюту, догадалась о причине волнения на корабле.

– Давай я помогу тебе переодеться, – вдруг предложила сеньора и направилась к сундуку. Женщина достала новое платье и помогла девушке облачиться в другой наряд. Бедняжка так и не проронила ни слова.

– Не переживай… Ничего же не произошло. Всё обошлось, – сочувственно успокаивала графиня. – Всё пройдёт… Вот увидишь, у тебя всё будет хорошо. Ты ещё так молода, – добавила сеньора и погладила подругу по голове. – Зато ты знаешь, что такое счастье, – вздохнула Долорес и, заметив непонимающий взгляд Эстель, пояснила: – Я видела твои глаза, когда ты с капитаном вернулась из джунглей, – грустно улыбнулась женщина. – Поверь, не каждому это дано.

– Ты так говоришь, будто сама никогда не была счастливой, – удивлённо проговорила Эстель. – А как же твой муж? Мне казалось, он любит тебя?

Долорес печально улыбнулась.

– Он старательно делает вид, что любит. И даже иногда пытается выполнить супружеский долг, – зло хмыкнула графиня.

– Не может быть! Ты же такая красивая! Как он может не любить тебя?!

– Моего Фердинанда не вдохновляет моя красота, – с обидой в голосе скривилась Долорес. – Мне он предпочитает своего помощника, – презрительно поморщившись, уточнила графиня, и Эстель, не понимая, о чём она говорит, вылупила на женщину глаза. – Да, дорогая, – тяжело вздохнула сеньора. – Такое бывает. Тот его престарелый родственник, которого он прислал вместо себя на свадьбу, и был его первым любовником. Он же его и развратил. А когда родители Фердинанда, заподозрив неладное, решили женить сына, этот гранд заревновал и потребовал в качестве доказательства любви к себе отдать ему меня. Этот старый греховодник не брезговал ничем, – нахмурилась сеньора и ненавидящим взглядом уставилась в стену, словно увидела там неприятные картины из прошлого. – А когда я приехала в дом мужа, то вынуждена была слушать утехи Фердинанда с его любовником в соседней спальне. – Долорес закусила губу, и на её глазах показались слёзы. – Хуже того, позже они решили, что я должна родить для их поганого рода ребёнка и заставляли присутствовать при их оргиях. По-другому у моего мужа ничего не получалось, – презрительно сморщилась женщина. – Но я не забеременела, ни от мужа, ни от его любовника, – с облегчённым видом вздохнула она.

– Господи, Долорес! Как же ты перенесла всё это?! – выдохнула Эстель, изумлённо уставившись на женщину. Её собственные переживания отошли на второй план и не казались девушке уже настолько ужасными. Графиня взглянула на подругу, заметив безграничное сочувствие и сожаление в её глазах, улыбнулась.

– Нет, я тоже была счастлива когда-то, – неожиданно призналась она. – Когда мне исполнилось шестнадцать, я встретила человека, который полюбил меня, а я его, – на мгновение Долорес замолкла и улыбнулась, по-видимому, вспоминая своего возлюбленного и то прекрасное время, когда они были вместе. – Он разорившийся дворянин и служил в свите моего мужа. В Испании каждый состоятельный господин считает своим долгом продемонстрировать свой статус и для этого окружает себя множеством слуг, пажей и телохранителей, – уточнила она. – И сколько наши короли не подписывают указов, надеясь ограничить количество свиты, дабы гранды не затмевали роскошью самого короля, это не имеет большого эффекта, – усмехнулась сеньора. – Вот мой муж и приставил Даниэля ко мне телохранителем, – Долорес мечтательно вздохнула. – Он был так красив! Настоящий идальго! Мы сразу полюбили друг друга, и я просто потеряла голову. Моё счастье длилось почти год, – мечтательно проговорила сеньора, вспоминая радостные минуты, проведённые с любимым. Графиня вдруг замолчала.

– И что же случилось потом? Вы расстались? – не выдержала и спросила Эстель.

– Да, моя милая, – снова печально вздохнула Долорес. – Как я говорила, Даниэль был моим телохранителем, а потому по долгу службы не покидал дверей моих покоев. Мы практически не расставались, – уточнила женщина. – Но в один несчастный день любовник Фердинанда решил по старой памяти наведаться ко мне. Но после того, как я стала близка с Даниэлем, я не могла больше терпеть издевательства со стороны этого мерзавца и начала сопротивляться и кричать. Услышав мои крики, Даниель ворвался в комнату и убил гранда. Был суд… Фердинанд и судил его, – грустно усмехнулась Долорес. – За такое преступление Даниэлю грозила смертная казнь, хотя по большому счёту он выполнял свой долг и защищал мою честь, которую не мог защитить мой муж. Фердинанд на самом деле больше переживал из-за смерти своего любовника, а не из-за меня. Но я пригрозила ему: если он казнит Даниэля, то я доложу обо всех его проделках святой инквизиции. Тогда Фердинанд приговорил моего любимого к десяти годам галер. Это хотя бы давало какую-то надежду. – Долорес снова замолчала и через некоторое время продолжила рассказ: – Через год мне сообщили, что галера, на которой отбывал повинность Даниель, попала в шторм и затонула. Говорят, никто не выжил… – стараясь отогнать слёзы, женщина опустила голову. – А ещё через год наш король направил Фердинанда в колонию, выделив ему огромное жалование и различные преференции. После Даниэля я больше не подпускала мужа к себе. Меня тошнит от него, – честно призналась Долорес. – А позже ему назло стала встречаться с мужчинами. Он вынужден терпеть мои измены так же, как и я терплю его связи, – злорадно хмыкнула графиня. – Мы прожили в Вест-Индии шесть лет и снова возвращались в Испанию. Ну а дальше ты всё знаешь, – улыбнулась сеньора.