война структурно запрограммирована в европейском обществе, но то же самое поколение, которое устроило самую катаклизмическую из всех войн, переключилось на мир - действительно, это отчасти объяснимо. Таким образом, "европейский характер" не является ни изначально воинственным, ни изначально мирным. Он менялся в зависимости от социальных и геополитических условий.

Аналогичные временные различия мы находим и в Китае. Здесь мы имеем исторические записи, начиная с VIII века до н.э. В период с 710 по 221 год до н.э. (дата основания единой империи Цинь) войны происходили в 75% из этих 489 лет, в среднем около 1,6 войны в год. Эти цифры сопоставимы с показателями Европы эпохи военного времени. Китайцы тоже были с Марса. После 221 г. до н.э. войны в Китае пошли на убыль, хотя и с большими различиями между регионами. Были и гражданские войны, в которых оспаривалась династическая преемственность. Но по мере упадка Китайской империи поднималась Япония, а поскольку Россия также вела экспансию на Дальнем Востоке, войны там значительно оживились. После 1945 года в Японии вновь установился мир, в то время как в некоторых других странах Восточной Азии происходили войны. Соединенные Штаты также ведут неровную политику, причем пик их военной агрессии приходится на последние десятилетия. А вот с Канадой войны не было с 1812 года.

 

Заключение

При таких географических и исторических контрастах причины войны не кроются в эволюции сущностного человеческого характера, как утверждает Кокер. Косвенно, конечно, человеческая природа имеет значение, поскольку она порождает вспыльчивость и агрессивную идеологическую приверженность, но они распределены по-разному. Напротив, причины войны кроются в различиях социальных ролей, классовых и государственных структур, институтов и культур, которые смещают баланс войны и мира и соотношение убийств в ту или иную сторону. Я исследую это в главе 4 и далее, используя исторические повествования о шести относительно хорошо задокументированных случаях. Я выбрал один случай, когда войны были частыми - древний Рим; два случая, когда они начались часто, но затем стали реже - древний Китай, средневековая и современная Европа; один случай, где наблюдались большие колебания - от позднего средневековья до современной Японии; один случай, где межгосударственные войны сначала были обильными, а затем стали редкими - доколониальная и постколониальная Латинская Америка; и один случай, где происходят самые последние и самые глобальные войны - Соединенные Штаты. Там, где это возможно, я рассматриваю и их колониальные войны. К этим примерам я добавляю краткое описание постколониальной Африки, в которой межгосударственные войны были редки, а гражданские - обычны. Я надеюсь, что такое разнообразие, в сочетании с глобальным охватом, защитит меня от возможных обвинений в модернизме, европоцентризме или подборе примеров под определенную теорию. Это также позволяет мне объяснить, почему в одни времена и в одних местах было гораздо больше войн, чем в других. Но сначала я исследую, как другие рассматривали причины войны.

 

ГЛАВА 3. Теории причин войны

 

ПРИЧИН ВОЙНЫ много. Это и мотивы, и силы противоборствующих сторон, и желаемые цели, и доступные средства, и характер спорных вопросов, и эскалация взаимодействия, и более широкий контекст - экологический, геополитический, исторический, - который может привести к перерастанию спора в войну. Все это должно присутствовать в объяснении войны.

Мотивов для ведения войны было много. Экономические мотивы включают захват богатств, земли и рабочей силы, свободной или несвободной, получение дани, диктат условий торговли, смешанное экономико-сексуальное овладение женщинами. Политические мотивы направлены на укрепление внутриполитической власти правителя, вознаграждение своего клана и клиентов, перекладывание внутренних конфликтов на внешних врагов. Геополитические мотивы направлены на повышение статуса в геополитической системе, оказание помощи находящимся под угрозой союзникам, соплеменникам или единоверцам за рубежом, предотвращение предполагаемой угрозы со стороны других, месть за нанесенные ранее обиды или поражения. Военные мотивы включают в себя удовольствие от навязывания террора, уверенность в победе и самооборону. Идеологические мотивы включают агрессивный национализм, навязывание другим религиозных или политических идеологий, милитаризм, воспринимаемый как желательный кодекс поведения, стремление к возмещению нанесенного ущерба, мести, чести, статуса или славы с помощью войны. Все эти мотивы ориентированы на достижение цели и предполагают определенную степень рациональности и расчета.

Количество и разнообразие мотивов поражает, причем, как правило, они возникают не по отдельности, а в комбинациях, меняющихся по мере спуска к войне . Спуск добавляет взаимодействие между правителями и их вооруженными силами. Как заметил Клаузевиц, война "не есть действие живой силы на безжизненную массу... но всегда столкновение двух живых сил", а часто и более чем двух. 1 Одни лишь мотивы не дают представления о причинах войны, поскольку для достижения большинства желаемых целей существуют альтернативные средства. Например, богатство можно получить путем мирного сотрудничества и экономического обмена, угроз или торгового эмбарго, но не войны. Почему же иногда вместо этого выбирается война? Среди исследователей войны нет единого мнения на этот счет.

 

Политическая власть: внутри обществ и государств

Кто именно принимает решения о войне и мире? Мы говорим о Риме против Карфагена, о китайцах против монголов или о США против Ирака. Это неизбежные упрощения, но не стоит приписывать мотивы государствам или нациям. Лица, принимающие решения, - это всегда конкретные люди, и почти всегда это небольшие котерии правителей и их советников. У людей есть мотивы и эмоции, у институтов - нет. В элитах часто встречаются противоборствующие группировки "войны и мира" - "Händler und Helden" Вернера Зомбарта, купцы и герои. Они спорят о достоинствах войны и мира, войны и торговли, наступления и обороны. Их борьба часто решает, будет ли война или мир.

В сложных обществах, где существует разделение труда, ведение войны обычно поручается профессиональной касте воинов. У воинов есть свои мотивы, которые могут быть как более, так и менее воинственными (поскольку они, как правило, знают об ужасах и ограничениях войны). Некоторые генералы могут предпочитать не войну, а атмосферу страха, чтобы, не рискуя жизнью, получить большие ресурсы. Политические правители могут, наоборот, опасаться, что их генералы могут устроить переворот или восстание, и поэтому они могут намеренно ослаблять их, снижая вероятность агрессивной войны; это постоянно происходило в императорском Китае (см. главу 6), а также было важно для недавнего Ближнего Востока (см. главу 14).

Историки часто подчеркивают влияние народных масс на принятие решений о войне и мире, но я отношусь к этому скептически. Массы редко участвуют в принятии таких решений, поскольку у них отсутствует интерес - в обоих смыслах этого слова - к внешней политике. "Народное" давление может создать влиятельные группы давления или мобилизовать толпу, но лишь