водитель развернулся и быстро залез в кабину, открыл дверь автобуса и громко начал будить спящих рабочих. Несколько человек, молодые парни, сразу выбежали и принялись поднимать и переносить наших «раненых». С аптечкой выбежал пожилой шахтер:

— А ну тикайте от раненых! Грязные все, как черти… С вас угольная пыль в раны сыпется! Я сам! — он склонился над первым нашим бойцом и принялся осматривать рану, заливая ее обеззараживающей жидкостью.

— Кто старший тут? — обратился он к Дане.

— Я старший и есть, остальные, сам видишь, лежат. А что, там серьезно?

— Им помощь нужна. Так-то они, вроде бы, не тяжелые. Но заражение может пойти. Кто его знает… Я не большой специалист. К врачам надо.

«Отлично, что ты не специалист, — подумал Даня. — Так бы сейчас всю операцию нам завалил, пришлось бы всех забирать до окончания. Но вроде все по плану».

— Дружище, ты оставь нам аптечку и езжайте. Если по дороге кого встретите, скажите — на повороте, у шестьдесят пятого километра, у реки мы ждем. Но пусть они аккуратно — мин много. На обочину не надо съезжать. Тут остановятся, выйдут, все свои надобности справят да нам помогут.

— Хорошо, — ответил шахтер-медик. — Кого встретим, скажем, а не попадется никто, я в деревне коменданту скажу. Там наши хлопчики стоят, целая бригада, артиллеристы и еще кто-то. Хорошие парни, русню проклятую долбят целый день! Настоящие герои!

Даню всего внутри передернуло, было очень хорошо знакомо это ощущение.

* * *

В первые дни операции он сопровождал тыловую колонну в Изюм. Нарвались на ДРГ[24]. В ходе тяжелого боя его ранили. Потерял сознание, очнулся в плену. И вот там он познакомился с местными жителями деревни, где на территории коровника сделали барак для военнопленных. Даже у вэсэушников не всегда было столько ненависти, как у тамошнего старого фермера. Он приходил поздно вечером с деревянной дубиной и, когда уже все засыпали, бил изнуренных и голодных пленников без разбора — куда попадет, приговаривая при этом что-то невнятное на ломаном украинском. Приходилось звать на помощь украинских военных, понимавших, что пленные — это обменный фонд, и надо хоть как-то «сохранять их товарный вид».

Обмен состоялся через две недели. Дане повезло, что он попал в плен в подразделение, где не было нациков. Ведь радикалы, к которым попадают в плен наши военные, уже давно переплюнули и нацистов, и игиловцев[25]. Любовь к издевательствам вшита у них в ДНК — зверствовали с улыбкой на лице и животным задором: изобретательно и бесчеловечно.

* * *

Даня все-таки пересилил себя и, помогая встать на ноги пожилому украинцу, хлопотавшему над ранеными, еще раз попросил его поспешить и вызвать помощь.

Шахтеры вернулись в автобус. Тот, посигналив несколько раз, покатил, ускоряясь, навстречу тыловой колонне ВСУ.

— Командир, — обратился к Андрею технарь. — Датчики сработали, колонна идет. Слышу «броню». Но похоже, что это обычный бэтээр. Танков не слышу. Кажется, удача на нашей стороне. Остановились они. Видимо, наш автобус с ними встретился. Значит, минут через двадцать будут здесь!

— Да, отлично, но это если не пустят на опережение своих бандеровцев, чтобы нам быстрее помочь, — Андрей поднялся из укрытия и направился к Дане.

— Даня, ты как? Не замерзли бойцы на холоде-то лежать? Так, минут пятнадцать осталось. Колонна на подходе. Где парни оружие схоронили? Успеют дотянуться? Все продумали, примерили? На вас «броня»! Если не получится выкурить экипаж — сжигайте. Все по обстановке. А нам колонну разбирать в это время. Поэтому инициатива приветствуется, только аккуратно!

— Принял! — по-военному отчеканил Даня и, глядя на уходящего в укрытие Афганца, проверил разгрузку на наличие магазинов и гранат в карманах.

Аюр вдруг появился на повороте дороги, дал всем знак начинать и скрылся за торчащим из замерзшего придорожного болота бугром, заросшим пережившей зиму жухлой травой.

Из-за поворота появилась колонна. Шла она очень громко, оставляя за собой черный след дыма дизелей. Головной украинский БТР протянул вереницу машин на сто метров дальше того места, где находился Даня и «раненые», и остановился.

Даня не двигался, понимая, что эти сто метров ломают весь сценарий. А остановившийся напротив тентованный грузовик полностью закрывал Дане обзор. Сейчас важно было не торопиться. Нужно дождаться, чтобы экипаж БТР вышел, водители колонны расслабились и разошлись на короткий перерыв — справлять нужду и курить. И через несколько минут можно будет всех уложить.

Колонна, встав, замерла. Машин было много. Везли топливо, провизию, боеприпасы. Машин тридцать пять — сорок.

Экипаж БТР сидел в машине. Башня с пулеметом медленно осматривала территорию. Видимо, включили тепловизор, а этого при планировании не учли. Даня повернулся в сторону БТР: башня с пулеметом застыла в направлении, где укрывался Бурый с группой.

Слева к раненым бойцам бежали два санитара с медицинскими наборами. Времени на начало атаки не оставалось. Вся надежда была на Аюра. Даня понимал: если Бурый не сожжет сейчас БТР нациков, засада превратится в затяжной бой с большими потерями с нашей стороны.

Даня закричал санитарам по-украински:

— Сюда, братцы, скорее! Скорее!

В Дане проснулся актер. Он почему-то понимал, что сейчас нужно движение. Много движения с его стороны, чтобы привлечь внимание командиров боевого охранения колонны. Кстати, один из них как раз уже шел от головной «брони» в сторону Дани в сопровождении четырех хорошо экипированных спецназовцев. Нужно уничтожать всю группу одновременно. Иначе они сразу же уничтожат и Даню, и всех «раненых».

— Ложись! — прохрипел за спиной Дани один из «раненых» и открыл стрельбу из спецназовского АК[26] с глушителем. Огонь был настолько интенсивным, что в не успевшего пригнуться Даню полетели осколки боковых стекол грузовика с каплями крови сидевших там водителя и двух офицеров. Встречного огня тоже не было слышно — глушители — только хрип падающих бойцов да трескотня выстрелов.

И тут музыку «тихого» боя разорвали два выстрела из РПГ — по БТР и командной машине.

Эпизод 11

— Внимание! Зачищаем! — прозвучал по рации хриплый голос Афганца. Вокруг все ожило и задвигалось. Бойцы, испачканные мазутом, вытекшим из разбитой техники, из-за желтого цвета кочек на болоте почти неотличимые от перезимовавшей травы, — они появились из придорожных канав и из-за кустов, замаскированные берестой, ветками и мхом. Нужно было быстро и без осечек зачистить вэсэушников, которые могли скрываться под машинами, за тентом грузовиков, в бронированных автомобилях.

Затрещали такие же глухие, сухие выстрелы. Стреляли в разных местах колонны, очередями и одиночными.

Но ровный ритм боя неожиданно прервался взрывом