гранаты и очередью оглушающих выстрелов. Это начал стрелять пулемет. В предпоследней машине два отчаянных украинских бойца из сопровождения колонны решили дать последний бой. Пулемет не умолкал, демаскируя операцию и затягивая отведенное для операции время. Тогда кто-то из группы Бурого крикнул в рацию «Ложись!» и ударил по машине из гранатомета. Грузовик подпрыгнул, и его скрыло огненное облако, из которого во все стороны с визгом летели осколки, куски железа, резины. Пулемет умолк.

— Чисто! — громко крикнул Бурый.

— Чисто! Чисто! Чисто! — почти одновременно доложили из рации громкие голоса командиров групп бригады Афганца.

Первая часть операции была завершена. Колонну тылового обеспечения ВСУ взяли. Дальше предстояло доукомплектоваться украинской формой. Дело неприятное, надежда была на то, что тыловики обычно содержат себя в опрятном виде и моются, хотя бы изредка. А значит, форма не будет набита вшами.

Прошло еще пятнадцать минут, колонна техники — теперь уже в руках парней Афганца — снова ожила. Бригада Андрея отработала настолько чисто, что почти во всех машинах лобовые стекла остались целыми. Пока машины медленно выстраивались в колонну, саперная группа уже вовсю минировала боекомплекты, снаряжая их «маячками» для наведения ракет.

Что делать дальше, все понимали без слов. Важно было разыграть роли на месте и не допустить проколов. Хотя риски все равно существовали: в бригаде, например, могли знать кого-то из колонны. Поэтому нужно мобилизоваться и быть готовыми вступить в бой в тылу врага. А это означало, что смерть была почти гарантирована.

Одно решение оказалось сложным, так как его следствием являлись разные сценарии развития ситуации. У Андрея-Афганца оставались сомнения — брать трупы с собой или оставить здесь. Штурмовик Даня хорошо понимал украинский менталитет. Предсказывая реакцию бандеровцев на то или иное событие, он почти никогда не ошибался — донбасская смекалка. Сейчас Даня был убежден, что не нужно тела брать с собой: завалить ветками, а потом объяснить морпехам Вольфа, что уцелела лишь половина машин, а надо было, мол, разместить как можно больше груза, вот и пришлось бросить погибших товарищей.

Он настоял, чтобы часть машин осталась на обочине — так будет правдоподобнее. Местные используют дорогу очень активно, поэтому быстро донесут о случившемся в бригаду морпехов. Это хорошо. Весть должна долететь быстрее, чем они доберутся. А значит, их встретят как «разбитых». Внимание будет смещено. Появится фора по времени.

На том и порешили.

Андрей все эти минуты прокручивал в голове возможные варианты развития тактической ситуации. И слушал интуицию. Она редко подводила, что Андрей объяснял себе с точки зрения элементарных знаний физиологии. Голова работает со всем объемом полученной когда-либо информации. И далеко не всегда это происходит осознанно. Для него интуиция являлась феноменом объяснимым и скорее материалистическим. Никакой мистики. Сейчас интуиция говорила ему, что все получится. Но «суеты не избежать». И это понимание сильно портило настроение. Но лучше знать, что впереди тебя ждет та самая «суета». Ты приготовишься и останешься живым. И парням жизнь сохранишь.

Хотя заранее был составлен четкий план и все разведчики держали его в голове, машины уверенно двигались навстречу неизвестности. Парни сосредоточенно молчали, разглядывая в грязные окна окружающий лес: «Лишь бы свои же не накрыли…» Об операции не знал никто, и это тревожило…

* * *

Начало марта — это всегда схватка. Уже чувствуется наступление весны, но зима старается контратаковать. Обратно отвоевывает занятые было весной плацдармы и как напоминание о былой мощи покрывает их снегом-однодневкой. Снег, как правило, сразу же превращается в ледяную корку, быстро испаряющуюся под натиском тепла.

Колонна напоминала бронепоезд — стремительный монолит в лучах восходящего солнца.

Сегодня снег вокруг колонны лежал лохмотьями, и среди них возвышались останки сгоревших машин военных эшелонов, еще недавно развозивших по этим дорогам украинских националистов. Теперь машины-мертвецы будто застыли в мучительных позах, так и не успев понять, что это была их последняя поездка.

Андрей смотрел сквозь стекло. Оставались минуты до вхождения в зону радиоприема раций батальона Вольфа. Это значило, что все говорящие на украинском языке бойцы его бригады должны быть готовы четко и без ошибок отвечать на вопросы, не допустив провала всей операции.

— Всем «говорунам»![27] Прием! Колонна, стоп! Всем сбор у моей машины! — Андрей решил еще раз все проговорить и заодно проверить внешний вид бойцов и при необходимости довесить на форму трофейные шевроны украинского сброда.

Чего только не насобирали в этот раз с трупов убитых радикалов! От знаков отличия секции японского фехтования «Kyiv Kendo Federation» до маковых и других цветов с непременно золотым трезубцем в центре, ничего, по сути, не означающих.

Машины остановились на обочине дороги. Все собрались вокруг Андрея. Начался финальный и самый важный инструктаж. Операция входила в свою завершающую стадию. После недолгого разговора Афганец и замы провели тщательный осмотр формы и внешности бойцов. Все было более чем правдоподобно. Обугленные в бою, залитые кровью, с различным стрелковым оружием натовского образца — удручающее зрелище.

— Годится, верю! Не нарвитесь на своих, а то не докажем, что мы не бандеровский сброд. Все, поехали!

* * *

— Даня, а ну послушай эфир! Что там нацики балакают? — Афганец толкнул в плечо донецкого штурмовика, задремавшего между двух мощных бойцов бригады ССО.

Пока Даня сканировал эфир, по рации бронированной машины украинцы запросили позывные колонны снабжения. Километрах в двух показался силуэт блокпоста морпехов Вольфа — они увидели колонну и стали проверять, кто идет им навстречу.

— Ну вы чего там?! Не видите?! Это мы везем вам подарки! Вы чего не помогли-то нам? — на чистом украинском с «закарпатским» акцентом зазвучал хриплый низкий голос Николая Левченко с позывным Карпаты, одного из самых опытных бойцов бригады, всю жизнь посвятившего спецоперациям ГРУ. — Нас там русня размотала у болота! Почти половина двухсотых! Принимайте!

— Славно как поет фраерок! — усмехнувшись, Андрей повернулся к Дане: — Ты чего-нибудь понял?

— Да, все понял. Нас ждут. Коля им все пояснил, даже слегка наехал. Разговор уверенно прошел. Все норм, по-моему, — заключил Даня.

Больше поводов для сомнений и остановок не было. Колонна стремительно приближалась к блокпосту бригады морпехов, и машины буквально ворвались в расположение Вольфа.

Светило солнце и было по-весеннему тепло. «Запахи приближающегося лета смешивались с запахами приближающейся “жести”», — подумал Андрей, глядя на огромное количество до зубов вооруженных бандеровцев, населявших адскую распологу нацистов.

Машины остановились, а Даня с Миколой — Николай Левченко велел теперь называть его именно так — говорили с группой украинских военных. Судя по улыбкам на лицах собеседников, все проходило по плану. Микола