ушибов. Не в силах переносить эту боль, я вновь начинаю кричать. В ответ нечего не происходит, и я пытаюсь оглядеться, Твари не видно, и я вновь пытаюсь бежать. Мне уже не важно куда, лишь бы подальше от этой площади, хочется забиться в самую глубокую нору, и сидеть там, пока весь этот кошмар не уйдет. Сперва у меня получаются лишь мелкие шаги, но постепенно я смогла перейти на нормальный шаг, а потом и легкий бег. И пусть все мои раны болели, жажда жизни, гнала меня вперед, туда, где кончалась площадь. И вот он, край площади, всего пара шагов, сзади я слышу, как приземляется что-то крупное, и только краем глаза я успеваю заметить, как мелькает лапа, прежде чем вновь отлетаю на центр площади. От удара трещат все кости, и я уже не могу даже кричать, лишь жалкий писк вырывается из меня. Все тело пронзает боль, и я понимаю, что мне уже не уйти с этой площади. Я больше не стану подниматься, я не стану служить развлечением, пусть Тварь меня добивает, но я больше не встану. С такими мыслями я лежу, с трудом подбирая дыхание, и уже даже не понимаю, откуда ко мне приходит боль. До меня доносятся возмущенный крик Твари, ну конечно, игрушка не желает больше играть. Через некоторое время, Тварь подходит ко мне, и я чувствую, как она подталкивает меня, заставляя бежать. Я безвольно переворачиваюсь под ее толчками, но даже не делаю попытку бежать. Тварь садится рядом, и принимается облизываться, делая вид, что я ей совершенно не интересна. Так проходит некоторое время, и заскучавшая Тварь вновь подходит ко мне, и вновь трогает лапой. И видя, что это бесполезно, меняет тактику, и начинает впивать в меня когти. Взвыв от боли, я подскакиваю и пытаюсь бежать, бегу я петляя, и в какой-то момент возле меня вновь приземляется Тварь, но в этот раз взмах ее лапы проходит мимо меня, и я обрадованная ее промахом, рванулась вперед. Но уже через десяток шагов я почувствовала, как в мою спину вонзаются когти. Боли уже не было, я обмякла, словно кусок тряпки, и в последних крохах сознания, я осознавала, что Тварь тащит меня к себе. Впрочем меня это уже не волновало, как и то, что меня обхватили клыки, и в наступившей темноте я уже не слышала того, как ломается моя шея.

Эпилог.

Ранним весенним утром, когда солнце уже поднялось над землей, но еще не прогрело землю, на улицу из дома вышел малыш. В это утро ему не нужно было в школу, да и особых дел не было. Он немного походил по двору, обследовал сад, наведался в хозяйственные постройки. И наконец вернулся во дворик, выложенный плиткой. И тут его внимание привлекла кошка. Кошка прыгала вокруг мышки, не давая ей убежать, ловко цепляла когтями, подбрасывала в воздух. Затем, утомленная этой игрой придушила ее, и принялась за трапезу. Малыш же побежал к дому, и распахнув дверь, радостно прокричал внутрь,- Мама, папа, Мурка поимала мышку!!! А затем повернувшись, громко, на весь двор прокричал,-Молодец, Мурка, умница!