болтали. Разговоры наши были о весне, о том, что когда она придет, мы покинем этот подвал, и вновь отправимся в поля. О солнце которое будет греть нас, и о тех дождях, которые будут приносить прохладу. О сладкой кукурузе, которая вновь поднимется над землей, и если повезет, то мы вновь встретим Маркуса. Ручей, под которым мы встречались, представал перед нашим взором, и мы начинали обсуждать, что же находится в глубине леса. Пип, которого лес вовсе не страшил, всегда хотел его обследовать, но Куцая, всегда поворачивала обратно. Мне же, теперь лес не казался таким жутким. И главное, к чему мы приходили, что мы уже не будем такими беспечными, что у нас будет глубокая землянка и склады с едой, чтобы не пришлось в город, пусть Тварь поедает других, а то и вовсе сдохнет от голода. Иногда мы вспоминали Фума, который потерялся во время бегства, но мысли о том, чтобы выбраться из подвала, и поискать его, вызывала ужас, так был силен страх перед Тварью. Поэтому мы перестали упоминать в своих разговорах Фума, впрочем как и Куцую. В какой-то момент, мы совершенно потеряли счет времени, да и не особо за ним следили. Сон, еда, и разговоры составляли нашу жизнь, и стремится еще к чему-то не представляло для нас интереса. С удивлением для себя, я заметила, что набираю лишний вес, что в прочем меня не беспокоило. Пожалуй в первый раз в жизни, мне действительно было не о чем беспокоится. Поэтому, когда я проснулась от легких толчков, которыми меня будил Пип, я вовсе не ожидала, что в наш уютный мир, вновь вернулась беда...

4

Это мои владения! Я и только я, здесь властелин. Каждый день я обхожу свои владения, все эти здания, улицы которые они образуют. Иногда я захожу в здания, и проверяю порядок в них. Все должно быть под контролем. И этот контроль должен быть моим. Ничтожества любят устраивать беспорядок, они живут этим беспорядком. Оттого я их и ненавижу, впрочем, будь они и аккуратными, я бы все равно их ненавидела. И даже причин этому не нужно, они ничтожества, и этим все сказано. Порядок! У меня идеальный порядок в моем городе. Да, в этом я убеждена. Но чтобы такой порядок был, нужно каждый день следить за ним. Никаких отклонений, стоит только хоть немного расслабится, и тут же начнется бардак. А если у меня будет бардак, то чем я буду отличаться от ничтожеств. В последнее время их стало много, ну да, пришла осень, и они бегут прятаться от зимы в город. Жалкие паразиты, не способные обеспечить себя, они бегут сюда, чтобы красть плоды чужого труда. Но нечего, я доберусь до всех, как добралась до той, которая кричала возле трупа. В насмешку, ее тело я оставила рядом, точно так же сломав шею. Остальные сбежали. Глупцы. Нельзя спрятаться навечно в моем городе, где я знаю все закоулки. Я иду, и я вас найду. Я везде найду нарушения порядка, а если есть нарушение порядка, то и ничтожества рядом. Вот, например, открыт воздушный шлюз в подвал, это нарушение порядка, а значит стоит проверить...

5

Прижавшись к друг другу, мы с Пипом сидели в углу подвала, спрятавшись за ящиками и наблюдали за Тварью. Как мне прошептал Пип, Тварь пришла с другого конца подвала, где иногда открывался шлюз. Пип заметил ее сразу, и тут же бросился будить меня, чтобы я проснувшись не отправилась беспечно к еде. Ну а после мы и забились в этот угол, который, впрочем, теперь и не казался нам таким уж безопасным. Тварь же раслабленно гуляла вдоль длинных стилажей, порой останавливаясь, чтобы обнюхать их. Иногда она что-то сметала с них на пол, и задумчиво разглядывала, а после продолжала свой обход. Порой она приближалась к нам, и тогда наши сердца замирали от ужаса, но Тварь нас не замечала, и уходила дальше. В один момент, она села посреди подвала, и начала прожигать пространство своим взглядом. Продолжалось это довольно долго, и в царившей тишине, можно было слышать те жуткие звуки, которые издавала Тварь. Внезапно в дальнем углу захлопнулся тот воздушный шлюз, через который Тварь проникла внутрь, и мы увидели, как Тварь кинулась к нему, по дороге издавая крики ужаса. И пока Тварь была отвлечена, мы воспользовались этим, чтобы поговорить. -Нам нужно уходить,-шептал мне Пип, -окошко слишком маленькое, чтобы Тварь смогла выбраться, а значит она останется тут, с нами, а значит мы обречены. -Шлюз может еще открыться, и она уйдет,-мне совершенно не хотелось уходить,-а пока мы можем спрятаться. -Как думаешь, сколько Твари нужно времени, чтобы оголодать и начать обследовать подвал досконально?-критически спросил Пип, и тут я вынуждена была признать его правоту. Крики Твари все так же доносились с другого конца подвала, она пыталась пробится сквозь шлюз, а мы тем временем выбрались сквозь окошко. -Смотри, эта створка,-Пип движением головы указал мне, -Если мы на нее навалимся, то окончательно перекроем Тварь в подвале. И тут же бросился к ней, навалившись всем телом, через пару секунд раздумии, я тут же бросилась к нему на помощь. Створка качнулась, а после разогнавшись, с громким хлопком закрылась. И через пару мгновений, сквозь небольшое стекло, мы увидели оскаленную морду Твари, не способную изнутри открыть створку. Не став искушать судьбу, мы бросились бежать. Впрочем, это был уже не то бегство, когда мы от ужаса не замечали, куда мы бежим. Это был тот бег, который бывает, когда спешат на встречу новой жизни. -Как думаешь, надолго ее заперло внутри? Пип задумался, а потом неопределенно ответил,- “За то время, что мы провели в подвале, он открывался пару раз, но мы уже давно потеряли счет времени, а потому я даже не знаю.”. На улице, с того времени, что мы были в последний раз, значительно похолодало, и мы вскоре начали мерзнуть. Нужно было искать укрытие, и мы стали оглядываться, в поисках открытых зданий. Вскоре нам повезло, и мы смогли проскочить в небольшое здание. Внутри оно оказалось забитым всяческим непонятными нам железками, но там было относительно тепло, а в углу нашлось всяческое тряпье, благодаря которому мы смогли отогреться. Оставался открытым лишь вопрос о пище, которую еще предстояло отыскать. -Тварь сейчас заперта, нам стоит отправится на поиск,-предложила я Пипу. -Сейчас не лучшее время, слишком светло, нас будет легко заметить, а Тварь уже могла и освободится.- возразил Пип,- отправимся ночью. Порешив