они возвышались над раздраженными священниками. Обе стороны недоверчиво осматривали друг друга, пока Дакс успокаивал Стелана.

- Нет, спасибо, - сказал Дакс, и Стелан вышел в коридор.

Элспет видела лишь профиль женщины, но явно замечала, что та была одновременно охвачена отчаяньем и дикой яростью.

- Антуза, - сказал Дакс. – Зачем ты пришла в Мелетиду? Что случилось?

Антуза уложила сверток на подушки близстоящей кушетки и размотала ткань. Под ней они увидели лицо ребенка. Девочка была неподвижна, как статуя.

- Ты можешь ей помочь? – спросила Антуза. – Ее сердце бьется, но воздух не проникает ей в легкие.

- Это колдовская рана? – спросил Дакс.

- Рожденные в Никсе ночью напали на Сетессу, - сказала Антуза. – От начала Безмолвия они стаями вторгаются в Нессийский Лес. Ее укусила рожденная в Никсе змея, и поразила ее этой странной болезнью.

Дакс опустился на колени перед ребенком. Его ладони парили над ее лицом. Пока Дакс пытался исцелить ее, слышался отчетливый звук ветра, несущегося над океаном в ненастный день. Элспет стояла у стены, чувствуя себя совершенно беспомощной.

Прошло несколько напряженных минут, и Дакс обессиленно опустился на пятки. Девочка оставалась неподвижна. Тоска тенью накрыла изможденное лицо Дакса.

- Когда это произошло? – спросил Дакс. – И кто эта девочка?

- Ее зовут Пайпа, и она в этом состоянии уже несколько дней, - сказала Антуза. – Наши целители в Сетессе не могут помочь, поэтому я принесла ее к тебе. Боюсь, Никсовая угроза касается не только владений Нилеи. Твоему городу тоже нужноподготовиться.

- Где ее родители? – спросила Элспет.

- Родители? – переспросила Антуза.

- Она одна из аркуллов Сетессы, - объяснил Дакс. – Сирота, воспитанная матерями города. Я тоже был одним из аркуллов. Я жил в Сетессе несколько лет, пока был ребенком. Антуза была одной из моих сестер.

- Она похожа на его сестру, - пробормотала про себя Никка.

Антуза повернулась к двум женщинам, стоящим у кушеток. На Никку она, словно, не обратила внимания, но пристально осмотрела Элспет со смесью любопытства и недоверия.

- Кто это? – спросила она, указывая на Элспет.

- Элспет и Никка, - сказал Дакс. – Я не могу исцелить этого ребенка, Антуза. У нее, словно, отсутствует душа. И на ее месте пустота. Это не физическая рана.

Антуза смиренно кивнула. – То же самое сказали лекари в Сетессе.

- Если мы узнаем больше о природе нападения, то, может, найдем способ ее вылечить, - сказал Дакс.

- Мои воины отнесут ее в лазарет, - сказала Антуза. – А я расскажу тебе все, что я знаю. И тебе нужно будет сделать то же самое.

Когда другие воительницы унесли Пайпу, Дакс жестом предложил Антузе присесть. Но она лишь взволнованно ходила взад, вперед, пока остальные неловко опустились на край своих кушеток, наблюдая за ней. Наконец, она начала, - Со дня начала Безмолвия, рожденные в Никсе ведут себя странно. Боги что, посылают их в мир смертных, в качестве своих глаз на время Безмолвия?

- Я не знаю, - сказал Дакс. – Я не общался с Гелиодом.

- Караметра тоже нет, - сказала Антуза.

- Что значит, «посылают их в мир смертных»? – спросила Элспет.

- Есть всего одна связующая точка между мирами, в Никтосе, святилище богов, - сказал Дакс. – Там существа, рожденные в Никсе, входят в наш мир – с некоторыми исключениями, такими, как гидра, но подобное случается редко.

- До нас докатились слухи об убийстве Поликрана, - сказала Антуза. – Вкупе с другими слухами, о женщине, владеющей оружием бога.

- Это Элспет, - сказала Никка. – Спасительница Мелетиды.

- Что? – сказала Элспет. – Нет, это неправда.

- Так говорят все в храме Эфары, - сказала Никка. – Они говорят, что ты божественная защитница, охраняющая нас на времяБезмолвия.

- Кто дал тебе это право? – спросила Антуза у Элспет. Она говорила не враждебно, но решительно и жестко, и Элспет решила, что ни за что не хотела бы повстречать эту женщину в бою.

- Гелиод объявил ее своим чемпионом, - сказал Дакс. – Она действует с его благословения.

- С каких пор ты отвечаешь за женщин? – сказала Антуза. – Ты совсем позабыл обычаи Сетессы?

- Дакс, едва заметно, улыбнулся. – Прости, Элспет, - сказал он. Сбитая с толку, Элспет спросила, - За что мне тебя нужно простить?

Никка закатила глаза. – В Сетессе, мужчины никогда не должны отвечать на вопросы за женщин. Ты нужна нам в Акросе, Антуза. Мой отец всегда отвечает за меня. Он думает, что девочке слишком сложно освоить языковую речь.

- Кто твой отец? – спросила Антуза. – Я с радостью продемонстрирую ему, что способны освоить женщины.

- Давайте поговорим о Пайпе, - вклинилась Элспет. – Если эта травма была нанесена рожденными в Никсе, и они ведут себя странно, то где бы мы могли больше узнать обо всем этом?

- Богов больше нет ни где в этом мире, - сказала Антуза. – Мы даже не видим их в ночном небе.

- Должен же быть кто-то еще? – спросила Элспет. – Мы не можем остаться беспомощными без богов.

Антуза резко остановилась, и Элспет задумалась, не оскорбила ли она ее. Сетесская воительница не была похожа на ту, которой бы понравилось, когда его называли беспомощной.

- Она права, Дакс, - сказала Антуза. – Мы обратились к богам за помощью, и они не ответили. Кто может знать способ, кроме пантеона?

Дакс устало потер виски. – Медомай недавно вернулся, и сейчас пребывает в Мелетиде. Антуза насторожилась, - Это плохой знак.

- Не обязательно, - возразил Дакс.

- Кто такой Медомай? – спросила Элспет.

- Медомай это нестареющий сфинкс, и бродячий пророк, - пояснил Дакс. – Он обычно прилетает в Мелетиду лишь на заре каких-нибудь событий огромной важности. Но на этот раз он прибыл сразу после Безмолвия.

- И это значит, что грядет что-то монументальное? – спросила Никка.

- Вполне возможно, - сказала Антуза.

- Некоторые считают его мудрее самих богов, поскольку он более тесно связан с миром, - добавил Дакс.

- Нет никого мудрее богов, - возразила Антуза.

- Но они не слушают, - напомнил ей Дакс.

- Я не стану искать аудиенции с безбожным сфинксом, - настаивала Антуза. – Но, если ты думаешь, что он тебя просветлит, поступай,