— С этого момента, можешь честно себя называть пришибленной Юлей, потому что кислородное голодание и падение, что-то накренило у тебя в башке, и теперь ты в альфа-ритме находишься постоянно. И, почему-то, при этом находишь в сознании.

— Что-то я ничего не поняла, — растерялась Юля.

— Не удивительно, — фыркнула Нелли и соскочила с табуретки. — Иди, умойся и в порядок себя приведи! А потом ты мне расскажешь, как дошла до жизни такой.

* * *

Водные процедуры немного привели в чувство. А потом на первый план выплыла причина, из-за которой Юля решила поработать маятником. Слезы потекли проторенными тропками.

Нелли, проходя мимо ванной, фыркнула:

— Ну, иди в окно кинься!

Юля обернулась.

— Вешаться ты пробовала, у тебя не получилось. Это остановит естествоиспытателя?

— Я на первом этаже живу, — сказала Юля.

— Тем более! — заметила Нелли. — Обиднее будет очухаться в окружении окурков и плевков соседей сверху!

— Ты издеваешься? — спросила Юля.

— И как это ты догадалась? Может тебе чаще надо головой стукаться, чтобы там хоть что-то работать начало?!

— Мне так плохо, а тут ты еще! — процедила сквозь зубы девушка.

— И это не худшее, что с тобой произошло, — Нелли вильнула хвостом.

— А с чем сравнивать? — Юля вышла из ванной. — С тем, что я рухнула, или с тем, что от меня мой Мишенька ушел?

— Мишенька твой — парнокопытное мелкой масти, нуждающийся в дезодоранте, а падение — это исключительно твоя вина. Взялась за дело, не зная, как и что! Почитала бы литературку, посмотрела бы в интернете. В тонкостях бы разобралась. А все туда же, веревку в руки, табуретку под ноги. И что о тебе можно после этого сказать?

— Не надо ничего говорить, — обиженно проговорила Юля.

— Сама понимаешь, уже хорошо, — Нелли прошествовала на кухню и оттуда крикнула: — Пошли, разговаривать будем!

* * *

На правах духа, Нелли покопалась в сознании Юли, чтобы понять, с чего она такая пришибленная, а ответ оказался прост. Родители!

Юлин отец хотел сына, а когда появилась дочь, охладел к семейной жизни. Нет, из семьи он не ушел, но гулял страшно. Деньги, разве что, приносил. А внимание уделял только тогда, когда ему нужны были чистые вещи.

Мама Юли всеми силами старалась удержать мужа и вернуть былую любовь. Так старалась, что дочкой занималась по остаточному признаку.

А сама Юля, с самого раннего детства, искала внимания, ласки, любви, нежности. Но натыкалась лишь на нерушимую стену. Потому-то у нее и выработалась острая потребность заботиться о том, кто находится рядом с ней. Всем сердцем она не желала той участи, жертвой которой стала сама.

* * *

— Понимаешь, Нелли, я все для него делала! Все-все! Ни словом, ни взглядом не упрекнула, не обидела! Заботилась изо всех своих сил. А он просто взял и ушел! Почему так?

— Объясняю для особо одаренных, — Нелли улеглась на бок и прикрыла глазки. — Люди разделяются на «человеков» и на «функцию». Человек — это личность! Там полно характеристик, почитаешь на досуге. А вот функция — это, в какой-то мере, тоже человек, только его воспринимают не как живое существо, а как результат его деятельности.

— Это как? — не поняла Юля.

— Ага, — Нелли открыла один глаз, наградила Юлю скептическим взглядом, и снова глаз закрыла. — У нас тут сильно одаренные. Хорошо, давай иначе. Ты видишь машину. Для чего она нужна?

— Ездить, — ответила Юля.

— Пальто?

— Носить.

— Зонт?

— Прятаться от дождя.

— Вот! Это функции. Функциональность вещей. А твой Миша увидел в тебе функцию домработницы. Пользовался до поры до времени, пока не нашел личность. Он тебя экс-плу-ати-ро-вал! — произнесла Нелли по слогам.

— Так я не была против, — сказала Юля, растерянно, — мне самой нужно о ком-то заботиться!

— Чебурашка ты безухая! — фыркнула Нелли. — Вот перед тобой лежу я, маленькая собачка! Знаешь, как мне тяжело маленькими лапками бегать? А на земле вечно мусор всякий! Стекло!

Юля подхватила лежащую Нелли на руки и быстро проговорила:

— Я буду тебя носить на ручках!

Он такой фамильярности Нелли выпучила глаза. Так бесцеремонно ее хватать — было верхом наглости!

— Поставь меня на планету! — прорычала Нелли.

— Я же хотела, как лучше, — растерялась Юля, опуская с величайшей осторожностью собачку на пол.

— Пошли, хотела она, — буркнула Нелли и направилась в зал, где не так давно висела Юля.

Подошла к зеркальной дверце шкафа в полный рост.

— Где ты там? — спросила Нелли.

Юля стояла на пороге зала и смотрела на веревку, свисающую с люстры:

— Надо ее убрать, — проговорила она.

— Нет, не надо, — сказала Нелли, — закрути ее наверху, пусть напоминанием работает о твоей глупости. Сюда иди!

Юля подошла к Нелли и встала напротив зеркала.

— Что видишь? — спросила Нелли.

— Себя, — ответила Юля.

— Нравится?

— Не очень, — Юля потрогала внушительного размера синяк на шее.

— Это пройдет, я спрашиваю в целом.

— Ну, тоже как-то не очень, — проговорила Юля.

— А теперь урок! — Нелли присела на хвост. — Вот этому человеку нужна помощь! Уход нужен и забота! Хочется тебе позаботиться о ком-то? Вот! Непаханое поле! Помоги этому человеку доползти до спортзала, до косметолога, до парикмахера. А еще заведи его в библиотеку! Жуть, какой этот человек тупой!

— Ты уверена? — спросила Юля.

— Попрошу без оскорблений! — фыркнула Нелли. — К тебе сам дух-покровитель пришел, а ты тут в компетенции сомневаешься! Наглость несусветная!

* * *

Нельзя сказать, что следующие полгода были простыми для Юли. Сначала под руководством Нелли, а потом уже сама, так сказать, по инерции, Юля перестраивала себя. Научилась не только себя любить и ценить, но и покорять окружающих.

Кавалеры ходили за ней табунами, а Юля только посмеивалась, видя их глупые ужимки, чтобы занять место рядом с ней.

А тут вдруг Миша попался на пути:

— Ух, ты! Какая ты стала! — воскликнул он при встрече.

— Нравится? — спросила Юля.

— Обалдеть — не встать! Царица во плоти!

— Приму за комплимент, — сказала она с легкой улыбкой, — ладно, пока, у меня дела.

— Подожди, — Миша покраснел, — может, попробуем заново?

— Что именно? — лукаво спросила Юля.

— Ну, может, я в гости зайду? — Миша ухмыльнулся. — По старой памяти.

— Не хо-чу! — по слогам сказала Юля. — Ни тебя не хочу, ни старой памяти!

— Может ты меня и не любила? — спросил он с легкой агрессией.

— А это сейчас важно? — спросила она, заводя локон за ухо. — Ты у себя спроси, а любил ли ты меня? Пока-пока, — она помахала ладошкой и не удержалась, чтобы добавить: — Поросеночек!

Он смотрел вслед звонко смеющейся девушке, и понимал, насколько много он потерял.

Не будите ведьму