Еще бы! Тамир в ванной, а Люк тут сейчас выдаст все явки и пароли.

– Паулина…

– Люк, я поняла тебя. Завтра после обеда мы летим на Денеб, затем играем там свадьбу, на которой не будет ни тебя, ни Фортема, ни Градвина. И остаток жизни я рожаю детей для укрепления связи между системами. Я все это поняла, не нужно повторять детали плана.

– Ты имеешь право злиться. Знаешь, я много думал… Нет твоей вины в том, что случилось. Для девочки, живущей в таких условиях, Аднар стал принцем. Неудивительно, что ты доверилась ему.

– Жизнь научила не верить никому. Даже тому, кто клянется быть принцем, или… братом. Не переживай за меня. Я не успеваю привязываться, и это правильно. Еще полгода назад я была бездомной, сейчас – принцесса, а через год, возможно, буду матерью. Это все равно лучше, чем умирать от пневмонии в трущобах. Так что я не в накладе.

Люк поднялся, на его лице читалось не то сожаление, не то… не знаю, какое-то разочарование. Но не во мне, а в разговоре? Или в самой ситуации? Не знаю, но впервые с памятного разговора в кабинете он выглядел не рассерженным.

– Тогда я пойду. Празднуй день рождения с друзьями, со мной вам как-то невесело. Тамира увидишь если раньше меня, передай радостную новость.

Вот только Люку хотелось, чтобы для Тамира эта новость стала радостной. А тот, похоже, и сам не знал, как реагировать на возвращение домой.

– Хорошо, – кивнула я. – Спасибо.

– Тебе спасибо. Это действительно важно для Канопуса.

Его рука дрогнула было, словно Люк на несколько мгновений вдруг захотел меня обнять, но сдержался и быстро вышел, а сразу после этого в комнату обратно прошмыгнули Мирна и Градвин. Притихшие и удрученные. Вслед за ними из заточения выбрался и Тамир.

– Слышал? – спросила я.

– Слышал. Польк, честно, не знаю, что сказать.

Но я, вопреки поганому настроению, улыбнулась:

– Прорвемся. Как-нибудь прорвемся. Мы всегда в последний момент ускользаем. Что-нибудь придумаем и победим.

Если бы кто-то сумасшедший задался таким вопросом, Фортем бы ответил однозначно: он не сладкоежка. Но сейчас он сидел перед кусочком праздничного торта одной очень вредной и безумно родной принцессы и пытался как-то пережить то, что от нее услышал.

Ему говорили «я люблю тебя» десятки раз. В порыве страсти стонали в постели, в откровенном разговоре, при расставании, даже в камере для допросов пытались увильнуть от жуткой участи, сыграв на мужских инстинктах. И очень скоро эти «люблю» потеряли всякую ценность. Он даже не запоминал, как выглядели женщины, которые их произносили.

И тут со своим «люблю» ворвалась Паулина. Это прозвучало так неожиданно, словно Фортем вдруг пропустил удар и хорошенько получил по голове. Хрупкая, маленькая, притихшая в его объятиях призналась и замерла от страха, что чувства не взаимны. А он не смог сделать ничего лучше, как прижать ее к себе крепче и мысленно пообещать, что отпускает не навсегда. Хотя бы постараться в это поверить.

И вот теперь перед ним лежал кусочек ее праздничного торта, который она сейчас ест вместе с друзьями и будущим мужем. И на который он отказался оставаться. И хоть Аднар считал, что совершенно равнодушен к сладкому, ему до ужаса хочется съесть этот кусок. А еще лучше разделить его с кудрявым светленьким чудом, которое стало наваждением, навязчивой идеей.

Налил себе чай, откусил немного и задумался, глядя на панораму Альсахла. Как все вывернулось неприятно. Денеб его обыграл, вот только Фортем пока не понял, как именно. Но обязательно поймет, ради принцессы стоит постараться.

Тут ему в голову вдруг пришла занимательная идея. Правду говорят: сладкое помогает работе мозга. Надо включить в рацион побольше пирожных. Он потянулся к экрану.

– Рутберг? Ты далеко от меня?

– На взлетно-посадочной, хочу подняться на разрушитель.

– Отложи. Тащи свои кости в кабинет, у меня появилась идея.

– Понял, буду.

Затем Аднар связался с Люком. Император показался ему похожим на пубертатного подростка, которого отвергла одноклассница. Похоже, Паулина хорошенько проехалась по тонкой душевной организации братика. Это она умеет отлично, особенно если пребывает не в духе.

– Я понятия не имею, где примжины, но придумал, как их уничтожить.

Люк выпрямился в кресле, вслушиваясь в каждое слово безопасника.

– Вызвал Рутберга, подходи, будем думать, на какое вооружение рассчитаны корабли. И еще мне понадобится помощь одного нашего друга. А ему понадобится защита и поддержка взамен.

– Что за друг? – нахмурился Люк.

– О, это прекрасный человек. Во всех смыслах достойнейший представитель своего народа. В общем, жду тебя лично. Устроим маленький переполох в галактике, заодно и позиции укрепим.

Злость на несправедливо отобранную у него принцессу в скором времени превратится в хороший и смертельный азарт. Примжины хотели играть, они первые сделали свой ход, убив императора и его сына, двоих близких человек Фортема. Он и так слишком долго ждал, чтобы нанести ответный удар.

Пришло время развлекаться, уж это он умел.

Переезд по-инопланетному – это зрелище. Я сидела в кресле, наблюдая, как Мирна носится по апартаментам и с помощью юрких роботов укладывает вещи. Роботам активно мешал годдер, из-за чего они бесились и мигали огоньками всевозможных цветов.

– Ты вообще спать не собираешься? – поинтересовалась горничная, в очередной раз пробегая мимо.

– Ты же не спишь.

– Я работаю. Надо собрать все твои вещи, погрузить в корабль и все это до утра, чтобы готовить тебя к отлету. Кстати, ты точно уверена, что мы летим на «Александре»? Потому что у меня в указаниях значится корабль принца Грессена.

– Я уверена. Мы летим на «Александре».

Мирна пожала плечами, ибо спорить со мной в этот вечер было себе дороже.

Я даже пыталась помогать, но после нескольких попыток Мирна совсем не политкорректно психанула и велела сидеть и пить чай. У нее была какая-то особая система сборов, а я все портила хуже годдера. Так что пришлось быть принцессой и наблюдать. Ну, и еще слушать нотации не то горничной, не то подруги.

– Вот и кому ты лучше сделаешь, если не будешь спать? Завтра полетишь злая, с синяками под глазами и сонная!

– Зато в тиаре.

– Да, она отлично подчеркивает твой зеленоватый цвет лица.