— Мне нет смысла врать, поверь. Всего лишь хочу дать совет: будь осторожна...

В эту минуту ливанул дождь, по крыше забарабанили ледяные капли. И тут же расхотелось выходить.

— Ты же совсем не знаешь Юлю, она столько всего для меня сделала, — пробурчала я, искоса глядя на блондина. Лицо его по-прежнему было серьёзным. Он больше не улыбался. Меня же просто разбирала обида: тоже мне, детектив нашёлся! — Я поеду с тобой, только если ты прекратишь говорить гадости про близкого мне человека!

Дима пожал плечами и нажал на газ. Машина мягко тронулась с места.

— Ладно, не будем делать поспешных выводов, раз ты за неё горой стоишь. Но дальше встречаться мне с Юлей расхотелось. Так, чтобы не было для тебя сюрпризом.

Какая странная причина для разрыва отношений... Впрочем, сколько они встречались? Опять же, два дня или три... Не везёт Юльке, впрочем, на этот раз причиной оказалась я.

— Ну вот, теперь она подумает, что это я что-то тебе наговорила, или не дай бог, — фыркнула я, предположив невозможное, — отбила тебя у неё. Подставил ты меня, Дима, ничего не скажешь!

— Ну, я же не могу спать с ней, только чтобы тебя не подставлять, — философски рассудил он. И в чем-то он был прав. Вот я бы ради него тоже с Юлькой спать не стала.

— Слушай, смотри на дорогу и не морочь мне голову! Поговорим после встречи с арабами, — взмолилась я, чувствуя пульсирующую боль в висках.

А в сумочке, как назло, не было волшебной таблетки! Мигрени меня мучают редко, сейчас это, скорее всего, просто от перенапряжения...

— Как скажешь, — Дима чуть заметно улыбнулся.

Да он и не думает переживать! Может, придумал всю эту бабуйню, чтобы затащить меня к себе на вечерок? Верилось в это с трудом, но... даже если так, то на фиг, на фиг! Я девушка приличная, ночую почти всегда дома...

— И не вздумай за мной ухаживать! Мне нравится совершенно другой мужчина, — предупредила я на всякий случай.

— Наш президент, что ли?

Голова тут же перестала болеть, я мгновенно насторожилась:

— Откуда ты знаешь, провокатор?

— Да в него все девки влюбляются, когда устраиваются к нам.

— Вот как? И... и что?

— А ничего! Бабник он, и к тому же у него в Москве есть невеста.

Эм-м-м, что ни шаг, то в овраг.

— Ну, невеста — это ещё не жена... — пришёл мой черёд философствовать. — А я ещё не влюбилась, так только... подумываю...

Блондин усмехнулся, но ничего не ответил.

Я с делано безразличным видом уставилась в окно. Проштрафилась. Двойное предупреждение от младшего босса уже получила. Надо учиться держать язык за зубами, иначе попаду в ряды дурочек-секретарш, положивших глаз на Ролана Борисовича. Встану шестой в восьмом ряду. А учитывая мой рост, меня же там даже видно не будет! Заблужусь среди этих тёлок, как ребёнок в кукурузе.

Решено, теперь буду называть его только по имени-отчеству. Даже в мыслях...

...Дома Зойка встретила меня, недовольно качая головой.

— На тебе лица нет. На фиг ты к Юльке посреди рабочей недели потащилась? Ей делать нечего, живёт на всём готовеньком, работает для своего удовольствия у папочки в конторе. Одними мужиками голова занята...

У них с Зоей взаимная нелюбовь, ещё с пятого класса, когда нас подслеповатая классная руководительница то и дело путала. Юлька красила волосы, носила слишком короткие юбки, слушала в плейере музыку, но попадало почему-то не ей, а мне...

— Я ж ненадолго, на часик, а потом сразу домой. М-м-м, божественно пахнет! — я втянула ароматный запах курицы.

Картошка в желудке ещё не совсем улеглась, но я подумала, что хорошая птичья нога её только утрамбует. Лучше переварится!

— Собиралась уже в холодильник убирать, — буркнула сестра.

Я чмокнула её в щёку и помчалась в ванную мыть руки. Всё-таки у меня не сестра, а золото! После удачных переговоров сходим куда-нибудь, отметим. Жаль, завтра вечером не получится: Зойка смывается на целый день к своему женатику, с которым встречается уже пять лет. Тот кормит её обещаниями о разводе, а она мечтает о том, чтобы наконец познакомить его со мной... Но я уже твёрдо решила — никогда этому не бывать!

...После ужина меня разморило. Проклятая курица замыслила недоброе и принялась меня усыплять. Зевая, я без всякого энтузиазма села за инструкцию. Голова была тяжёлой, мысли путались, собирать их в кучку пришлось почти целый час. Нетерпеливо стуча по клавишам ноутбука, я наконец закончила, причём получился целый трактат, и залезла под одеяло, невольно предвкушая завтрашнюю встречу с мужчиной моей мечты.

И сердце нежностью замрёт,

Когда взлетят мои качели

В полночный сладостный полёт!

Вспомнились чьи-то строчки, когда сознание уже уплывало. А про шопинг я даже и не вспомнила...

***

О том, что в мире, где нас растили так много гнили!

Так мало мира, но я буду сильна!

Ага, ага...

Вопил мой будильник, его мелодию я сменила ещё вчера. Вот, спрашивается, зачем? Эта ещё хуже предыдущей! Вот, если совсем честно, я лично считаю, что лучшая мелодия для любого будильника — это «спя-я-ат уста-а-алые игрушки, книжки спя-я-а-ат...» Сразу захотелось ещё подремать. И кто придумал эти дурацкие утры? Или всё же утра?

Чтобы избавиться от льющегося в уши бреда, мне жутко захотелось запустить гаджет в стену и растоптать каждый из сотни кусочков, на которые он разлетится.

Я нащупала телефон ещё до того, как из него снова полились громкие трели, и нажала кнопочку сброса. 

Такой сон прервался! Ролан Борисович и я... в большом красивом зале... с евнухами. На нём белый костюм с чёрной бабочкой, на мне кремовое бальное платье, купленное на распродаже «Рэд Валентино». Мы вдвоем исполняем танец семи покрывал, которые я поочередно с него снимаю. Как раз осталось последнее... самое интересное... и!

— Даш, вставай! — Зойкин голос снова вырвал из приятных воспоминаний, я запустила в сестру подушкой. Она ловко от неё уклонилась и пригрозила: — Свой кемекс будешь сама готовить. Я уже ухожу.

Стало быть, обойдусь без кофе. Дотяну как-нибудь до работы, а там и до чудо-аппарата рукой подать...

Кое-как поднявшись, я побрела в ванную.

Через полчаса, одетая в простое вязаное платье, я стояла в прихожей, разглядывая свою поношенную обувь. Сапоги без набоек точно не вариант, а кроме них, у меня остаются вот эти