немолодые, как и она сама. Но ничего, у неё есть самолёты, ружья, ёкаи... Этот мирок слаб, держится на отживших традициях. Захватить Эрлитоу, пройти через ворота, занять дворец — и всё. Фактически Эрлитоу уже ей захвачен: драконы ушли, Дом Мандаринок разрушен, Совет куплен и не выставил защиту, и несколько её отрядов уже готовы к штурму...

Стрельба! Из леса! Несколько ёкаев поражены!

— Это крестьяне-партизаны! Чёрт, будем стрелять, они разбегутся... А, ладно, поднимите самолёты!

Хамуцо, смотревшая в бинокль, усмехнулась:

— Бирюза, твой выход.

— Дракон! За ним! Сбейте его, но не убивайте, только сбейте! — закричал противник.

Самолёты унеслись за Бирюзой, которым управлял мастер Йеча, ёкаи рванули за стрелками в лесополосу, лагерь открылся.

— В атаку!

После перестрелки началась рукопашная схватка. Против щупалец и лап ёкаев и катан людей вышли мечи дао. Хамуцо резала направо и налево, расчищая путь к О-Цуру. Однако численный перевес был на стороне противника, и мечники стали уставать.

— Не могу больше! Где заклинатели?

— Вижу дракона!

— Бирюза?!

— Не, рыжий.

Это была Яшма, и сейчас она проливала с неба огненный дождь на врага. Но этого было мало.

— Мы зде-е-есь! — разнёсся весёлый голос Аллату.

Старый самурай перед Хамуцо дёрнулся, точно кто-то его сдул, как шарик. Сзади него оказался парень в зелёном.

— Зарядись, красавчик! — произнёс он, перемещая энергию между ладонями, сам становясь будто невесомым, неосязаемым.

— Я девушка, — пробормотала Хамуцо, когда от протянутой к её груди ладони с поджатым большим пальцем мускулы налились силой, — но спасибо.

С подзарядкой и огнедышащим драконом сборная китайская солянка наконец начала склонять чашу весов в свою сторону. О-Цуру затрясло.

— Ч-чёрт... Взорвите их, взорвите!

Кто-то из мечников поднял голову.

— Это что там летит, камень?

Зрачки Хамуцо расширились от ужаса.

— Гранаты! ЛОЖИСЬ!!!

Земля точно стала лопаться под ногами. Растерявшиеся люди и нелюди потеряли строй, начали разбегаться, падать. Кому-то уже оторвало конечности, кого-то ранило осколками. Противника тоже задевало, поэтому он побежал обратно.

— Отступаем, отступаем! Ложись!

Бах!

Хамуцо успела отпрыгнуть, но мир потемнел и зазвенел.

Она перевернулась на спину, чтобы отдышаться, и на неё навалилось сизое небо с проступающими звёздами.

Кто-то тяжело дышал по левую руку от неё. Девушка повернула голову: судя по лёгкому ханьфу, кто-то из заклинателей, возможно, ещё неопытный. У головы волосы тёмные, а дальше спускаются светлыми прядями. Очки, но на одном глазу повязка. Кажется, девушка.

Та повернула голову в ответ.

— Эмань?!

— Хамуцо!

— Ты так... изменилась!

— Ты тоже. Клёвый шрам.

— Ты что, Кутузова косплеишь? — пошутила Хамуцо.

— А у тебя наконец не пахнет изо рта? — улыбнулась Эмань.

Тут обе прислушались.

— Кажется, больше не бросают. Надо быстрее захватить лагерь, — Хамуцо с трудом встала и подняла дадао. — Помочь?

Трава вокруг Эмани пожухла, и она поднялась на ноги.

— Ци течёт подобно реке. Где-то убавляется, где-то прибавляется, но не исчезает в никуда.

— Термодинамика? — усмехнулась Хамуцо.

— Вообще любой раздел физики, это же фундаментальный закон, — пожала плечами Эмань.

За спиной раздался до боли знакомый свист. Мимо девушек пронёсся страшный тигр даошо и с рёвом принялся разносить чужеродных монстров, а вскоре к нему подключились и другие демоны. Как тогда при Доме Мандаринок.

— Госпожа Ши!

Эмань не сразу узнала её: та постарела на десятилетия, зато облачилась в короткое ципао и брюки, а в руках был Томпсон.

— Что стоите, девочки? Поле за нами!

— Вы выжили! — обрадовалась Эмань.

— Меня не просто убить, пусть я больше и не госпожа Ши. — Она залезла в складки и вынула сумку.

— Кажется, это твоё осталось, — передала она девушке.

Глаз Эмани заблестел от радости.

— Мобильник, зарядка и колонка! Вот спасибо! Ну, сейчас будет рейв! Муцо западников не любит, врубим союзников!

Китайская сборная солянка давила противника под песню группы "Ария", где были символичные строки: "Мы будем драться в небесах, мы будем драться до конца".

Японцы начали отступать, кто-то побежал с поля боя, ёкаи поползли под сень деревьев. Но и мечники с заклинателями уже выдохлись, а Яшма давно не палила.

— На нас идут с тыла! — закричал сверху Йеча, вернувшись на Бирюзе. — О-Цуру посадила отряды прямо под городом, они идут сю... — договорить не успел, дракон ухнул вниз, сбитый из винтовки самой О-Цуру. Лагерь пал, она одна осталась прямо на холме.

— О, Си, и ты здесь? — усмехнулась она, видя бегущую к ней женщину. — Вижу, твой цигун тебе не помог!

— Сдавайся! — Си Ши навела на неё ствол Томпсона.

— Не так быстро. Давай, Си, проверим себя в рукопашную! — Она вытащила катану и с птичьей быстротой налетела на Си Ши. Та вынула свой клинок и отбила удар. Зазвенел металл, две бывшие подруги сцепились насмерть.

***

— Ты что, слеп... а, ну да, — выдохнула Хамуцо, когда Бирюза едва не снёс её. — Что делать, мастер?

— Надеяться, что Совет не посадит нас в яму за самодеятельность. — Мелкий Йеча ловко соскочил с дракона. — Мы уже выдохлись, Хамуцо, пора отступать, их слишком много.

— Но мы заплатили кровью! Неужели всё напрасно?!

— Не ной, Муцо, нам главное спасти живых, — поморщился мастер. — Отступаем!

Мечники остановились, кто-то пропустил удар, часть сразу послушалась и побежала.

— Отступаем! — повторила Аллату под огорчённые вопли заклинателей.

Тут высоко над головами точно пронёсся мощный ураган, с земли поднялась пыль, люди от ужаса пригнулись.

Огромный — метров сто длиной — серебряный дракон без задних лап набрал скорость на развороте и налетел на видневшиеся перед городом отряды ёкаев.

— Хуанди Байлун... — благоговейно прошептал Йеча, в то время как заклинатели во главе с Аллату, мечники и даже драконы благоговейно распластались на земле. — Отмена приказа, сопляки! Добиваем противника!

***

— "Ещё немного, ещё чуть-чуть..." — бормотала Хамуцо, кроша ёкаев, пока Эмань её подзаряжала. Кажется, вокруг неё выросла целая стена из поверженных демонов. Как будто она в кольце...

Стоп, они действительно окружены! Это ловушка?!

— Коничива́, девчат. Хамуцо, кажется, мы с тобой так и не попрощались. Надо это исправить.

— Софи! — зубы у Хамуцо заскрипели, Эмань сзади сжала её плечо.

Софи не изменилась за эти месяцы: такая же тонкая, изящная, быстрая, опасная...

— Эмань, уйди, это разговор